Viktoriya Slizkova - Реабилитация

– Виктория Юрьевна, можно?

Вывел меня из раздумий голос вошедшего в ординаторскую начальника. Как же я ценю эту работу, в том числе и за вот такое уважительное отношение наставников к приемникам.

– Да, разумеется Николай Константинович!

Пожилой мужчина мне по-доброму улыбнулся и присел в кресло, напротив.

– У нас новый пациент. Парень молодой, восемнадцать. Хоккеист, травма произошла на матче, перелом лодыжки со смещением, порваны связки. А мальчик, насколько я понимаю в спорте профессионально. Его родители, мои давние знакомые, я пообещал им сделать все возможное, чтобы их сын встал на коньки. А ты лучший реабилитолог из тех, кого я знаю.

Было приятно слышать комплименты о своем профессионализме от учителя, но я видела, что он что – то не договаривает.

– Я должна знать, что – то еще?

– Да, Вика. Я выбрал тебя и потому, что ты молода. Хоть и много старше него, но ближе к нему, чем все мы. Парень сломлен, а ты хороший человек и красивая девушка, что если это повлияет на его прогресс в лечении?!

Ах, вот оно что.

– Можно его историю?

Я взяла из рук Николая Константиновича историю болезни и на какое – то время погрузилась в ее тщательный просмотр. Что ж врач прав, у парня почти не осталось шансов не то что на коньки встать, но и ходить не хромая, в принципе.

– Хорошо, попробуем.

Хотелось порадовать, человека, который вложил силы в мое обучение. За свои двадцать пять лет, я встречала действительно достойных людей, которые проявляли ко мне немыслимую доброту, и я обязана быть полезной людям так же.

Красивая? Утверждает профессор. Ну, можно и так сказать. Невысокая, стройная, зеленоглазая брюнетка. Я выглядела моложе своих лет, что нисколько не влияло на мою работоспособность.

Не теряя времени даром, мы прошли в палату к парню. Еще из больничного холла я услышала его возмущенные крики, и в дверь ударился костыль, закинутый парнем так далеко, как только он мог. Понятная мне реакция, я повидала за годы интернатуры много таких. Люди, особенно молодые, и с которыми горе случилось нежданно – негаданно, отрицали свою немощь до последнего.

Из истории помнила, что парня зовут Егор Щукин. Именно таким я себе его и представляла. Поджарым, с торчащими в разные стороны, нуждающимися в уходе волосами, красно – белой хоккейной форме и не по-детски понимающими голубыми глазами.

Было видно, что парень борется, за то чтобы встать на сломанную ногу и убежать подальше отсюда. Шок. У него просто шок и он еще не ощущает боли, пройдет время, и он полезет на стену.

– Егор, здравствуй.

По – дружески похлопал хоккеиста по плечу мой спутник. Было видно, что они давно и не плохо знакомы. Парень, на какое – то время даже расцвел в улыбке, которая совсем меня не касалась. Ему было действительно не до меня, и даже если бы сюда зашла девушка его мечты, он бы проигнорировал ее. Так велика была его беда.

– Познакомься, это Виктория. Моя ученица и теперь и твой врач на ближайшее будущее.

Поморщился, окинул меня взглядом и, не задержавшись ни на чем во мне, грубо перебил Николая Константиновича.

– Мне не нужен ВРАЧ! Мне нужен ХОККЕЙ!

Я перевела задумчивый взгляд на Николая Константиновича. У парня настоящая истерика и сейчас не лучшее время для знакомства.

– Егор, послушай….

Врач протянул к нему руку, но парень из-под нее вывернулся.

– Нет, это вы послушайте, ничего вы не понимаете! Я должен быть сейчас на льду!

Руководствуясь едва заметным сигналом врача, медсестра вколола Щукину успокоительную инъекцию и, побушевав еще немного, парень уснул.

Мне было жаль его, как и большинство моих пациентов. Со спортсменами я сталкивалась не впервые, и многие из них успешно возвращались в большой спорт. Многие, но не все. И этот случай был из последних. Парень горяч, молод и не собирается слушать никого вокруг, а это уже гарантирует не успех.

– Николай Константинович?

Учитель посмотрел на меня осуждающе, у нас не принято было сдаваться.