Руслан Абубакиров - Разговор после смерти

– Я что умер, – обратился Тимур куда-то в светлую пустоту, будучи уверен, что там непременно кто-то есть. Страх попытался сковать всё его существо, но откуда-то из сердца по телу разлился умиротворяющий поток, легкий свежий и непререкаемый поток любви, уверенности, и, как ему тогда показалось – вечности. Он оглядел своё тело, но его не было. Ледяной ужас снова начал овладевать им, яростно выкрикивая из области ума: «Ну, что тебе ёще нужно, чтобы ты поверил? Бейся в истерике! Кричи, зови на помощь, ты же умер, тебя нет, возопи на весь свет, может быть…!»

– И да, и нет. – вдруг услышал он голос, который пролился из ниоткуда и тотчас остановил поток буйства его собственного ума – не бойся, ты уже своё отбоялся. – Голос звучал настолько необычно, что казалось будто говорящий незримо приближался и удалялся.

– Отбоялся!? В смысле: отбоялся!!? Кто это!!!? Так я, что, всё-таки умер, значит меня теперь…? – Тимур проглотил нервную слюну и вновь почувствовал, как мысли уносят его в какую-то фантастическую картину, подобную творениям Босха. Ему даже на какой-то миг показалось, что он уже погружается в пасть какого-то рыбоподобного чудовища – во мрак его утробы, как голос вновь вернул его в свет.

– Он всегда так поступает, когда не подкреплен верой и знанием, если хочешь и, если тебя это беспокоит, я могу остановить всё разом. – голос не нёс в себе никакой угрозы, но его абсолютная уверенность, парадоксально, и пугала, и успокаивала.

– Нет!! По-до-жди-ии..!!! – крикнул Тимур, но его собственный голос как будто потек в густом киселе и сразу стал ровным и негромким. – Нет, прошу, не надо ничего останавливать, ты мне объясни, пожалуйста.., то есть, Вы, мне объясните, пожалуйста, я где, и что вообще происходит?

– Здесь не принято громко и резко разговаривать, точнее сказать: плотность покоя, которым пронизано сознание этого места не дает расходиться волнам агрессии и шума. Если ты позволишь мне прояснить для тебя суть происходящего, я с радостью это сделаю, однако если ты расслабишься и успокоишься, то тебе будет легче, и голова твоя не будет так болеть. – Тимур схватился за то место где должна была быть его голова и только сейчас почувствовал, как она действительно очень сильно болит, но он не увидел рук, и мысль изнутри сызнова попыталась возобладать над реальностью, а реальность была такова, что её ни с чем из прожитого и увиденного не сравнить.

– Я говорю, что он всегда так поступает. Это твой ум. Он пытается осознать и разложить по полкам то, что его сотворило, он пытается осознать необъятное, и, соответственно, когда у него не получается он начинает паниковать и ведет себя как обезьянка, прыгающая с одной ветки на другую. Он когда-то забыл, что создан как инструмент, как глина в руках горшечника, а не как сам мастер-горшечник. Итак, друг мой. Скоро он успокоится и боль уйдет. Ты спросил: умер ли ты? – Тимур пару раз кивнул головой или тем, что у него должно было быть на её месте и голос продолжил:

– Ты не умер, ты очень крепко спишь, выражаясь вашим медицинским языком это состояние сродни коме, но не кома. Пульс почти не прощупывается, дыхание настолько слабое и редкое, что его можно определить только с зеркалом, сознание твое отсутствует, тело охладело, поэтому, когда я сказал: и да, и нет, я имел ввиду, что сон – это младший брат смерти. Так что, если тебя интересует как выглядит вся процедура после смерти физического тела, то череда событий приблизительно такая же. Вот смотри…