Елена Ляпина - Радогощь

Они все мертвы, все… Лежат с закрытыми глазами, уткнувшись носами друг в друга, изогнувшись в неестественных позах, лица бледны, с легким синеватым оттенком, с темными веками, кожа покрыта ледяной изморосью. Хочется дотронуться до каждого, растревожить, заставить раскрыть глаза, но страшно даже прикоснуться.

Оглядываюсь в поисках помощи, но её неоткуда ждать, я здесь одна, никто не придет и не спасет меня. Возможно, скоро и меня ожидает та же участь, я тоже буду мертва, и меня тоже сбросят в колодец с мертвой водой.

Вдруг слышу шаги, оборачиваюсь, кто-то спускается по каменной лестнице, которую в полумраке я сначала даже не заметила, в страхе пячусь назад, и на светлую стену падает тень волка…

– Да ты подумай только – увидеть настоящий древний языческий свадебный обряд, это же вообще невообразимо круто! – в который раз уже уговаривает меня Олеся.

Она падает на мою кровать, где я сижу по-турецки, завернувшись в пушистый теплый палантин, читаю статью в ноутбуке, чтобы подготовится к завтрашнему семинару.

– Ну, не знаю, – неопределенно произношу я.

Я, правда, не знаю. Ехать непонятно куда в тьму-таракань, да ещё и на несколько дней. Может там связь вообще не ловит. И где ночевать?

– Мы можем курсовую об этом написать, будет здорово, тема не избитая, Николай Борисович наверняка одобрит. Он всегда поощряет, когда народ вживую выходит «в поля», чтобы проработать тему, а не сидит тупо в Интернете. Наберем материала и за месяц напишем, считай и пятерки у нас в кармане, и от курсака по-быстрому отделаемся. – Олеся пытается найти новые точки воздействия на меня. Заманчиво, но я уже догадываюсь по хитрому блеску в её глазах, что истинная цель поездки совсем иная. И она выдает: – Может подгляжу какие-нибудь моменты и для своей свадьбы.

Вот оно что. Закатываю театрально глаза. Это её идея делать торжество в виде древнего свадебного обряда меня раздражала. Вернее, такая стилизация прикольная, необычная, даже модная. Меня больше бесило её упорство делать свадьбу именно сейчас – выскакивать замуж, когда тебе едва исполнилось восемнадцать. По мне так это вообще полный бред. Можно же пока так пожить, необязательно сразу в загс бежать. Хотя, наверное, во мне говорил эгоизм: Олеся выскочит замуж, переедет к Антону, и я останусь одна.

Да ладно бы одна, по-любому подселят ко мне в комнату непонятно кого. А с Олеськой мы знакомы с детского садика, вместе учились в школе, вместе приехали в этот город, вместе поступили в университет на один и тот же факультет, попали в одну и ту же группу, вместе заселились в двухместную комнату в общаге. Одна я бы побоялась уезжать в другой город, училась бы в своем, а Олеся меня уговорила, сказала, что будем жить вместе. И вот – начало всего-то второго курса, а Олеся уже замуж выходит, к парню переезжать собирается, а меня бросает.

– С этого и надо было начинать, – вздыхаю я, – а то курсак… Николай Борисович одобрит…

– Да он, правда, одобрит, Дарина, вот увидишь, – машет массажной расческой Олеся, сползает с моей кровати и возвращается к зеркалу, её светлые волосы рассыпаются по спине.

Шикарные всё же у неё волосы – густые, приятного светло-русого оттенка, она их даже не красит, и длинные, почти до попы. Этим, наверное, и берет. Вьются вокруг неё парни, хоть плеткой отгоняй. Снова вздыхаю и возвращаюсь к статье в ноутбуке.

– Я ребят позвала – Игоря, Аню, Кирилла… – бросает между прочим Олеся, продолжая расчесывать волосы.

На имени «Кирилл» мое сердце на миг подскакивает и делает сальто, и дальше я уже не слушаю. Мой взгляд не ползет по-прежнему по строчкам, а замирает на одной точке. Кирилл… Как же давно он мне нравится, с начала первого курса, но Олеся даже не догадывается об этом. Я полгода молча носила в себе эту тайную влюбленность, считала праздником те мгновения, когда случайно видела его в универе, а Олеся в середине весны просто как-то хоп и запросто сошлась с той тусовкой, где обитал он. И ребята её приняли, враз посчитали за свою. Ну и благодаря ей, я стала видеть его чаще. Кирилл учился на третьем курсе, у него уже была девушка Анна.