Павел Карташев - Радист Матери-Церкви. Жизнеописание преподобного Паисия Святогорца

Когда только-только начинается жизнь человека, может показаться, что его самого по-настоящему еще нет. Конечно же, он есть, и даже вполне настоящий, и со временем он может стать большим и добрым – просто копит силы, чтобы проснуться. Внутреннему свету его еще предстоит, возможно, просветить и его самого, и людей вокруг. Будущее его неясно. Он пока впитывает. Как земля пьет дождь, цветок питается солнцем. Его же душа запоминает речь, прикосновения заботливых рук, тепло глаз, холод безразличия или уколы вражды. Он еще не говорит – говорят о нем. Не рассуждает. За него другие люди принимают решения, те, которые уже твердо стоят на ногах. Решают, куда его нести, на что ему смотреть, что слушать.

Таков общий порядок для всех. Если свойствам и талантам, ответственности и самоотдаче в человеке суждено раскрыться, то происходит это не сразу, а постепенно. Образ зрелости проступает из рассвета неспешно. Ничего готового с неба не падает.

Но бывает, небо вдруг само приблизится к земле и высветит в ее глубине то, что в ней до поры сокрыто. Словно войдет оно в детский сон, согревающий тайну еще не наступивших дней, и разбудит в нем далекую мудрую мысль – о предстоящем зрелом пути. И ребенок невольно откроет что-то удивительное о своем будущем. И тогда вспыхнувшее будущее подскажет взрослым, какое особенное, избранное дитя им подарено.

Вообще, вся жизнь святого человека («святой» – «кадош» по-еврейски – означает «вызванный из общего потока, возвышенный») говорит о том, какими люди должны быть. Святой являет собой образец. Это во-первых. А во-вторых, святой показывает, где следует искать помощь в трудных обстоятельствах, где спасаются души от смерти. Искать и спасаться нужно в Церкви, и это потому, что Бог помогает слабым людям через людей испытанных, искусных в борьбе с грехом. А в-третьих… Вот если сказать о третьем, то получится почти повторение первого и второго. Но все-таки дорисовать черточку к картине стоит: святой – это человек, который постарался понять, каким даром он обладает, и ничего не потерять, а только умножить. В самом начале ответив на призыв. Почему не все отвечают? Почему отвечают, но вскоре бросают? Ведь «много званых» – не все ли? И «мало избранных» [1], как говорит Иисус Христос. На эти «почему», если они внятно звучат в человеческом сердце, лучше всего отвечает жизнь с виду вроде бы обыкновенного, но все же из ряда выходящего человека: того, кто решительно пошел за Призвавшим.

Житие великого святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мир Ликийских (жившего в последней трети III – первой трети IV века), свидетельствует: «По своем рождении, еще в купели крещения он (будущий святитель. – Авт.) три часа простоял на ногах, никем не поддерживаемый, воздавая сим честь Пресвятой Троице, великим служителем и предстателем Коей он должен был явиться впоследствии… Свое изрядное постничество он проявил в том, что по средам и пятницам вкушал молоко матери только один раз, и то вечером, по совершении родителями обычных молитв».

О преподобном Симеоне (521–596), столпнике на Дивной горе, что находилась в пределах Антиохии Сирийской, в житии говорится: «После того как младенцу исполнилось два года, родители принесли его в церковь Предтечеву и крестили здесь. По крещении же младенец тотчас заговорил, ясно сказав следующие слова: „Имею отца, и не имею отца; имею матерь, и не имею матери!“ Эти слова он повторял в течение семи дней. Родители весьма удивлялись этому и предвидели, что их младенец будет подражателем не земных дел, а небесных».

А как наш родной, преподобный и богоносный Сергий Радонежский заявил о себе в самом-самом начале жизни, знают в России многие. «Незадолго до его рождения, – повествует житие, – в воскресный день Мария (мать будущего чудотворца. –