Денис Рябцев - Рабочая тетрадь

Роман выезжал из степей с легким сердцем. Наконец-то перемены в жизни. Не придется делить крышу с человеком, который его предал. Он вспоминал добрые вещи, которые пережили за двадцать два года семейной жизни. Сердце щемило. Всплывали юношеские истории.

– У меня много вещей, которые мне напоминают о тебе.

– Какие такие вещи?

– Это, гм… прежде всего – ты.

Дорога была прекрасной, двигатель мерно гудел, купаясь в недавно залитом новом машинном масле. Приборная доска отражала лучи утреннего солнца. На пассажирском месте лежал пакет фисташек и любимые «Ессентуки» из четвертой скважины.

Был самый разгар пандемии, останавливаясь на заправках Роман обязательно надевал маску. Расплачивался картой, чтобы не связываться с наличными деньгами.

Спина начинала предательски ныть уже к Самаре. Он останавливался, бегал вокруг машины, приседал и обливал себя холодной водой.

Темнело. Было рукой подать до Пензы. Фисташки давно закончились. Роман жевал леденцы, чтобы оставаться в тонусе.

Чувствуя, что усталость уже ломовая, он усиленно всматривался в обочины, чтобы заранее срисовать треноги с камерами, так осложнявшими всем жизнь. Еще через пятьдесят километров понял, что до Москвы в один присест не дотянет.

Решил повернуть на Тулу, где жила его матушка. Тем более, в багажнике лежало пару коробок книг и фотоальбомов, которые он не смог оставить дома. Это был желтый четырехтомник «Незнайки», который им с братом на ночь в детстве читала мать, а потом он, став отцом, читал своим детям. Там же аккуратно завернуто в газеты и перемотано скотчем двенадцать томов детской энциклопедии. Артефакт хотелось сберечь для будущих внуков. Эти книги читала еще мать Романа, когда была школьницей. Уместнее было оставить богатство в Туле. Пара брюк, зимняя куртка, старые кроссовки. Вот в общем-то весь скарб, который он вез в новую жизнь.

К Мордовии совсем стало плохо от усталости. За бортом было минус четыре. Спать в салоне в такой мороз – просто мучать себя. Это было уже ранее испытанно.

Роман по старой привычке пристроился за фурой, у которой во весь торец светился красный прямоугольник. Это было испытанное средство, чтобы не слететь с трассы, когда башка перестает варить. Он стал высматривать кемпинг, ибо хотелось остаться живым.

Через полчаса справа водитель увидел кафе и гостиницу «У Маруси». Он включил поворотник и въехал на парковку.

Полторы тысячи и маленькая комнатушка с кроватью – счастье для путника. Провалился в сон мгновенно. Снилось, что бывшая жена не пришла ночевать домой. Проснулся в поту. Припал к минералке. Посидел на кровати, глядя на полумесяц в окне. Увидел, что снаружи идет снег с дождем. Было около трех утра. «Слава богу, что снял номер. В такую погоду ехать – преступление». Свет не включал, чтобы не разогнать сонное настроение. Вновь повалился на подушку, поворочался и забылся до позднего утра.

Позвонил матери, сообщил, что к во второй половине дня доберется.

Роман сел за руль, ощутил совсем другой настрой на дорогу. Двинулся в путь. Под Рязанью попал в жуткий ливень. Стало так темно, будто раньше срока наступила ночь. Начал чудить навигатор, но водитель знал путь почти наизусть.

Тульская область встретила солнцем. Роман опять заправил полный бак и катил дальше, предвкушая скорую встречу с мамой.

Женщина оставалась в своем амплуа. Успела приготовить к приезду сына беляшей и кучу всего, что редко готовила для себя сама.

– Вот тонометр, меряй давление, – протянула она прибор сыну.

Аппарат начал накачивать воздух, остановился, зашумел второй раз, третий. Мать поджимала губы, понимая, какие цифры они теперь увидят. Прибор выдал двести на сто с чем-то.

– С таким давлением – не живут, – в ужасе выдала она, – Сейчас дам тебе таблеток.

– Мам, я же полторы тысячи километров за рулем. Сутки с гаком. Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты был здоров.

Мама собрала целую сумку еды, расспросила о грядущей работе в Подмосковье.