Александр Шульган - Путь к спасению

Взрыв раздался где-то неподалеку. Взрывной волной накрыло его, заложило уши и куски затвердевшего чернозёма, словно снежинки, полетели в его сторону. Звук следующего приближающего снаряда раздался в воздухе.

– Ложись! – крикнул Алекс

И тут же прозвучал грохот от упавшего снаряда стопятидесятого калибра. Снаряд упал очень близко, от взрыва его отбросило назад, и снова куски засохшей грязи посыпались на него. В ушах зазвенело так, что казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Он приподнялся и глянул в ту сторону, куда угодил снаряд. Из-под груды земли еле-еле раздавались стоны. Собрав последние силы, он крикнул.

– Мизантроп, Моряк! – но в ответ доносилось только что-то похожее на звуки.

Алекс начал подползать к ним и разгребать землю. Вот уже почти он откопал присыпанного Мизантропа, и тут сзади раздался ещё взрыв. Его словно пёрышко откинуло в сторону. На этот раз кажется зацепило, подумал Алекс, ощупывая сзади спину. На руке осталась тёплая грязная полоска крови.

– Надо уходить отсюда, иначе накроет следующий раз точно – подумал он.

Алекс сделал рывок к своим товарищам, но боль в спине резко дала о себе знать. И тут он поймал себя на мысли.

– Как он тут оказался? Ведь он так презирал эту войну. Почему он тут? Почему воюет за эту сторону? Почему именно их закинули на передок?

Но мысль тут же переключилась.

– Надо перевязать ребят и валить отсюда на хрен!

Алекс достал аптечку и начал искать турникет.

– Алекс, тебя зацепило? У тебя вся спина в крови – услышал он голос Моряка.

Он повернулся и увидел рядом Моряка, такой был позывной его товарища. Амуниция его была вся вперемешку в крови и грязи, на лице виднелись капли крови.

– Ты сам-то цел, не ранен, надо перевязать Мизантропа и отходить! – сказал Алекс – Иначе нас сейчас точно здесь похоронят!

Моряк только махнул рукой, мол все нормально, он редко жаловался на жизнь. Квадрокоптер продолжал летать вдоль их окопа, пытаясь навести артиллерию на них. Они откопали присыпанного Мизантропа и начали накладывать турникет. Время шло не в их пользу. Снаряды ложились то где-то далеко, то где-то рядом.

– Вроде все затянул – сказал Моряк и начал поднимать товарища.

Алекс помогал, но боль в спине не давала сделать это быстро.

В воздухе раздался пронизывающий свист, и через пару секунд снаряд упал в метре от них. Казалось, застыло время, и он видел, как тысячи осколков пронизывают их тела. Взрывная волна отбросила их в разные стороны. Алекс лежал на боку и хотел пошевелиться, но это не удавалось. Он не чувствовал ни рук, ни ног, лишь тёплая алая кровь текла из-под формы. Глаза стали очень тяжёлыми, и он с трудом посмотрел на своих товарищей. Они лежали в метрах двух друг от друга и не подавали признаков жизни.

– Это все – подумал он -"конец".

Но тут что-то резко ударило в грудь. Он вздрогнул и резко открыл глаза. На нем сидела кошка, мягкий пушистый комочек, смотрящий на него. Это все был сон, прошептал Алекс. Он лежит в теплой постели. Но сердце бешено колотилось. Он не мог поверить, что все это приснилось. Он пару минут погладил кошку, пытаясь успокоиться.

На улице было солнечное яркое утро, Алекс встал с кровати и отправился на кухню, чтобы сделать себе чай. Ему было уже за сорок, крепкого телосложения, ростом за метр девяносто, волосы черные с лёгкой проседью, лицо худощавое с волевыми скулами и голубые глаза, на внешней стороне правого бедра красовалась татуировка в виде набедренной кобуры с пистолетом 'Glock' внутри. Вся его семья в этот момент была в гостях у родственников. Пока кипел чайник, он взял телефон и начал просматривать новости – они стали его источником жизни после начала этого конфликта. Он каждый день, почти каждый час, смотрел, что происходит нового и не перерос ли этот конфликт в нечто большее.

В новостях было все по-прежнему. Пролистав несколько каналов в мессенджере, он прочитал новости за прошедшую ночь, но ничего экстраординарного там не было. Из-за этого конфликта он мало стал общаться с людьми. Казалось, что убедить их, что может случиться ужасное, это невозможно. А у него внутри было такое чувство, которое подсказывало, что самое страшное еще впереди.