Олег Ока - Пустой город. Маршруты КаКаБРа

Хочется. Хочется жить. Дышать, ощущать, двигаться… Вдыхать аромат полевых цветов, свежесть травы в росе. Видеть удивлённые глаза, радугу на небе, омытом солнечным дождём, солнечные блики в оконных стёклах. Слышать смех, журчание воды, медленную музыку, далёкие раскаты грома тёмным вечером. Следить взглядом за пробегающей по своим делам собакой, поворачивающим за угол трамваем…

Но… Где мы живём?

Медленно оглядимся вокруг и увидим…

Бесконечность ледяной черноты, заполненной клубами безжизненной пыли. Жадные всплески протуберанцев кипящей плазмы и прочерки пылающих обломков рассыпавшихся планет. Марево пространственных складок, сворачивающих свет звёзд в призрачные замкнутые объемы. Взрывы масс материи и провалы пространства в НИЧТО, поглощающее всё сущее и превращающее материю в противоположность. Всё это не живёт, но существует в абсолютной пустоте, вне времени, между двумя бесконечностями, постоянно превращаясь в самое себя и тут же разрушаясь, чтобы снова претерпевать изменения.*

Человек здесь не более, чем вспыхнувшая частица аморфной материи, со всеми своими заботами, страхами, бедами. Всё это ЗДЕСЬ не имеет никакого значения…

Он наконец проснулся, и тут же вспомнил дикий, давящий сон, изводивший его, кажется, все последние двести лет… Долгий изнурительный кошмар, сводящий с ума бессмысленностью и цикличностью, всё возвращающийся на начало и не имеющий финала. Он знал, что сон управляем и программируется по проверенной программе, но разум восставал против безумства его создателей, составивших эту программу двести лет назад и предсказавших её последствия на основе данных, не имеющих аналогов ни в нашей вселенной, ни в одной из уже существующих соразмерностей, а потому до сих пор неоднозначно не подтверждённых, и не имеющих однозначного понимания. Что значит «вечность» в постоянно исчезающем мире, реальность которого постоянно и бесконечно начинается с нуля. Кому и зачем это нужно? Вот вопрос, который лежал в основе всех работ, и его сна также, но что дал-бы ответ, даже предположить нет возможностей. Скорее всего ответ означал-бы полную бессмысленность бытия всего, и не имел смысла, как самоуничтожение… но была почти исчезающая возможность инвариантности ответа…

Он с натугой сел на ложе, поставил худые ступни на каменный пол, какое-то время тяжело дыша… Было в сне ещё что-то, какая-то тёмная сущность, похожая на намёк возможности действия… /**Нечто указывало в сторону создания разнополюсных ситуаций, имеющих тенденцию к осуществлению противодействия программе. Об этой возможности даже думать было страшно… И это было приятно… Конец вечной неопределённости, вот что это означало…

Шаркая по плитам, он прошёл на кухню, бросил пару поленьев в очаг, поставил на решётку кофейник и возжёг яркий огонь. Кофе за две сотни лет не испортился, сохранил аромат жизни и энергии, Тим мелкими глотками насладился ощущением бытия, тяжко вздохнул. Что изменится в следующие сотни лет?

Что угодно! А он будет холодно фиксировать процесс и анализировать. Кто-то должен появиться, чтобы использовать его в работе. Об этом было сказано в инструкциях и разработках… Какие мудрецы древности взяли на себя труд регламентировать вечность? Но ведь так бывает всегда, не правда-ли? Всегда найдётся человек, закатавший рукава и ухватившийся за рычаг Архимеда, хотя никто его об этом не просит. И сон возвращается…

– Возьми вот эту книжку, – сказали ему, – и медленно прочитай.

– Где взять?

– Где хочешь. В ноосети есть всё. А. и Б. Стругацкие, «Миллиард лет до конца света». Пол-часа хватит?