Светлана Ерещенко - Пуповина
Совершенствуются только технологии. Люди остаются людьми.
Невозможное сегодня станет возможным завтра.
К. Э. Циолковский
Она была невменяема, эта моя часть.
Стонала, вопила, стенала, молила о пощаде.
Ненавидела и молилась.
Затихала в изнеможении и неистово напрягалась.
То тихо цедила сквозь зубы, то выкрикивала гневные слова.
Надеялась сбежать и покорялась происходящему.
Билась и сражалась с одолевавшей природой.
Пока не в свою пользу.
Разглядывая себя со стороны, я даже не удивлялась, насколько непривлекательной могу быть: лицо искажено гримасой, вся в красных пятнах, мокрая от пота, со слипшимися прядями волос… чума космическая, одним словом.
Мысли были заняты другим.
Никак не получалось отключить у себя до конца болевые ощущения.
Даже сейчас, оставаясь вне физического тела и удерживая фокус внимания на мыслях, я периодически чувствовала отголоски боли, волнами накрывавшей ту меня.
Похожие на ощущения при медицинских манипуляциях на участке тела под местной анестезией.
Терпимо, но неприятно.
Боль, даже тупая и слабая, оттягивала на себя значительное количество энергии, отвлекала, рассеивала внимание, создавала еще один очаг возбуждения в коре мозга, мешала мне управлять собой.
В результате связь с той моей частью, что сейчас мучилась и стонала, принимая на себя реальные удары боли, была сильнее, чем требовалось по ситуации.
Наше общее пространство где-то на границе психических полей слишком уплотнилось, сплавилось, сварилось, образовав рубец. И создав дополнительную сцепку моих частей, усилив психическое «кровообращение» с общими чувствами и ощущениями.
Это создавало предпосылки для потери контроля.
Я почувствовала досаду и легкое раздражение…
«Оп! Еще и это!» – вовремя остановила я себя.
Именно через слабое, едва заметное раздражение и теряется живительная сила, фундамент самообладания.
Представив эмоцию в виде тлеющего угля, мысленно пролила на него воду. Воображаемый уголь зашипел и, как показалось, неохотно погас.
«С каких это пор я стала воспринимать свои эмоции как одушевленных существ?» – мелькнула неуместная мысль.
«С тех самых», – рефлекторно ответила сама себе.
И усмехнулась.
Стоп. Никаких лишних эмоций.
Покой и пристальное внимание.
Хладнокровный анализ и принятие взвешенного решения.
И все же фокус сознания скользнул влево по оси времени, и я на несколько секунд оказалась в аудитории на занятии по психологии, где после нескольких недель тренировок научилась видеть психические процессы, мысли и чувства людей в виде предметов и животных. Стало легко справляться с сильными чувствами и уметь достигать общие цели в командной работе. Хотя наблюдаемые «образования» у других людей иногда удивляли своей фантасмагоричностью…
Я помотала головой. Начинаю отвлекаться?
«Какая моя цель сейчас? Что я, на самом деле, делаю? Это помогает моей цели?» – заученные фразы наставника возникли в виде текста перед мысленным взором.
Это отрезвило.
Мой взгляд скользнул по приборам.
9:30 по стандарту UTC.
По Земному времени я была двое суток без сна.
Относительно немного. Если бы была возможность отключаться хоть несколько раз по 10-15 минут! Тогда бы с помощью внушения организм получил установку, что проспал все 7-8 часов и задействовал внутренние резервы. Но…
Эти двое суток были слишком важными, чтобы рисковать ради нескольких минут вожделенного сна десятью годами подготовки, плодами сотен экспериментов, наконец, двумя жизнями.
Своей.
И еще одной.
Нерожденной.
Соединенной со мной физической и психологической пуповиной.
Да, та моя часть была роженицей.
Которая двое суток мучилась, пытаясь произвести на свет первого ребенка-колониста.
До сих пор ни один подобный эксперимент в колонии К712-18Ug не увенчался успехом.
Точнее, увенчались успехом эксперименты на растениях и животных, особенно крысах.
Но не с участием человека.
Да… Сколько лет наука билась над исследованием возможности зачатия и вынашивания человеческого существа в космосе, каждый этап экспериментов растягивался на годы, а их результаты часто достигались ценою жизни космонавтов.