Анатолий Агарков - Псы Америки. Фонд Правосудия
Уже слетелись к полю вороны,
чтоб завтра павших рвать подряд,
и «С нами Бог!» – по обе стороны
в обоих станах говорят.
/И. Губерман/
1
Оля предложила Сане:
– Тетя Нина спит в бабушкиной спальне, мы с Кристей на диване в горнице уляжемся. А тебе постелю на полу в кухне. Ты не обидишься? Я приду ночью…
– Нет, милая, не придешь – постесняешься. Ночевать я поеду к брату. Он здесь неподалеку, на Спиркиной заимке живет.
– Главврач красногорской больницы Глеб Викторович – твой брат? – удивилась Оля.
– Старший. Умный. Образованный. Я перед отъездом не смог попрощаться с ним, а надо было поговорить. Так уж сейчас заодно… У него и банька есть.
Короче, уехал.
Глеб увидел, обнял, воскликнул:
– Брат, так рад тебя видеть! С ночевкой? Я сейчас баньку подтоплю…
В предбаннике Глеб с Александром, оба Викторовичи, пили чай с коньяком.
– Ну что, Украина совсем с ума сошла или наполовину? Расскажи о своих подвигах в Незалежной.
– Война там идет – жестокая и странная. Хотя, можно войной происходящее не называть – взять у Путина термин «специальная военная операция». Но ненавидят они нас люто. Ненавидят все русское. И день ото дня круче…
– Ты уже второй раз мотаешься в Донбасс. Что-нибудь поменялось за это время?
– Тогда ещё не было СВО, тогда ещё нас боялись.
– А теперь?
– Ненавидят.
– Все украинцы?
– Кастрюлеголовые все. И Америку тогда так не поминали – больше в Европу рвались. А теперь превозносят Штаты, как верховное Божество – и молятся, и готовы на любые жертвы, чтобы прадедушке Байдену угодить…
И ещё Саня поведал брату:
– Раньше на Украине другие были герои, а теперь почитаются исключительно прислужники Гитлера. Памятники им ставят…
Старший брат покивал головой:
– Может быть, память кончилась, оборвалась связь времен, что-то заклинило в головах, раз вместо шляп кастрюли стали носить. Раньше хохлы верили Советской власти – теперь стали свидомыми, забыв прошлое. Нового человека Украины будут звать хомо амнезикус…
Глеб умел говорить умные вещи.
После бани застолье в семейном кругу.
Саня похвастал наградой от самого министра Госбезопасности ДНР.
Глеб потребовал:
– Покажи.
Шурик, прежде чем отдать в руки брата АПБ, разрядил его. И предусмотрительно сделал – вскоре уже с пистолетом играл пятилетний Аркадий Глебыч.
– У меня теперь есть дочь, – похвастался младший брат старшему. – Три годика ей. Завтра мы всей семьей едем подавать заявление в ЗАГС.
– На Украине нашел?
– Да почти что. Но живут они сейчас здесь – у тебя в соседях, на Спиркиной Заимке. Знаешь библиотекаршу «Данко» Нину Николаевну?
– Конечно.
– А её племянницу Ольгу? А её двоюродную внучку Кристину? Теперь будешь знать – скоро они станут родней.
– Где осядете? – спросила жена Глеба Татьяна, пронзая деверя беспощадным взглядом: допрыгался, мол, жеребец.
– Хочу домик купить в Хомутинино. Но не в самой деревне, а на озере Подборном, в пансионате. Как-то был однажды, понравилось – теперь мечтаю осесть. Завтра семью повезу на смотрины. Женское слово всегда последнее в таких делах…
– Деньги-то есть? – это Глеб.
– Найду.
– Профессию не думаешь менять?
– Пока нравится. И ещё – отгуляю, обзаведусь жильем, семью оставлю дома, а сам на Донбасс рвану. Заболел я им – понимаешь?
Говорил Саня искренне и убежденно – никто не посмел спорить.
А потом уже Глебу наедине перед сном поведал истинные мотивы.
– Понимаешь, брат, первые лица ДНР меня знают, мне доверяют – я у них на хорошем счету. Там не только война, боль и кровь, там заново создается новая республика Малороссия. В Донбассе сейчас легко и просто можно сделать головокружительную карьеру – из кабины «камаза» в кабинет министра.
Брат со вздохом:
– Вот было бы у тебя образование, тогда да… А так… Пустые надежды и хлопоты.
– Ну, не скажи…
Молча докуривали, думая о своем…
На следующий день Готовцев с Олей и Кристиной поехали в Увельский ЗАГС утверждать свой союз.
Ольга дорогой скорей переживала, чем радовалась. В каком-то смысле это трагедия – наспех созданная семья с Колькой-хохлом так и не сложилась в крепкий союз двух сердец. Готовцев, конечно, не такой красивый, но колоритный и в доску свой – понятный, ручной, влюбленный… Баранку крутит как пацан. Надо бы ему посерьезнее дело найти.