Татьяна Слепова - Прощай, Эммаус!

– И что за название такое странное – Эммаус? – лениво спросила Натка. – Вон Симоново, вон Мошкино, – она щурилась на указатели, мимо которых мы проезжаем. – А Эммаус откуда взялся?

– Раньше Эммаус назывался Чертовой Ямой. – Я не смотрела на Натку, только на дорогу. – Но не всем это название нравилось. Захотели село переименовать, да не знали во что. Тогда решили, что село это очень похоже на Эммаус в Израиле. В темноте одно от другого не отличишь. Да и находится наше село от центра Твери в шестнадцати километрах. Ровно столько же от библейского Эммауса до Иерусалима.

– Девочки, а может сразу домой? – подала голос Юля.

О! Наша спящая принцесса очнулась! Сбегайтесь принцы!

– У меня столько дел, столько дел, – Юля обреченно вздохнула.

Надо досчитать по пяти, потом до десяти. Ничего не помогало, я взорвалась:

– А ничего страшного, что мы сразу договорились: на обратном пути из Питера заедем в Эммаус? Ничего страшного, что я там родилась и уже лет пять не могу туда вырваться? И вообще, это моя машина, и бензин оплатить мне ни одна из вас не предложила. Так что если кто-то куда-то торопится, он может выметаться, так и быть приторможу!

– Ты обиделась? – на удивление спокойно спросила Юля. – М-м-м, понятно, – и уткнулась в телефон.

Она стала что-то быстро набирать на сенсорной клавиатуре. Мне захотелось наплевать на дорогу, обернуться и выхватить у этой куклы Барби ее телефон. Что же она там пишет последние два дня?

Эту поездку в Питер мы с Наткой планировали уже давно. Дождались июня, Питер без белых ночей как виски без содовой, раскидали все планы и собрались. Только за день до отъезда Натка позвонила и спросила:

– Слушай, Вик, тут такое дело. Может, Юльку с собой в Питер возьмем?

– Это еще зачем? – я сильно удивилась, как нам в поездке пригодится гламурная блондинка.

– Спасать девчонку надо, – решительно заявила Натка. – У нее, – она совсем понизила голос, – депрессия.

Лучше бы у нее был стригущий лишай.

Юля опоздала к назначенному времени отъезда на полчаса. С укладкой, с макияжем, на тонких каблуках. Вяло поздоровалась с Наткой, молча кивнула мне.

Она обошла мою синюю KIA по кругу.

– А это твоя машина? – Юля поджала пухлые губы.

– Да, это моя машина, – вежливо ответила я.

– М-м-м, понятно. А мы на этом поедем в Питер? – она потрогала носком туфли чуть сдувшуюся шину.

– Да, – терпеть не могу сообщать очевидное, но видимо иначе никак.

– М-м-м, понятно, – снова изрекла Юля и сфотографировала мою машину на телефон.

Что, черт возьми, было ей понятно? И что она потом полчаса писала неизвестно кому? Про мою машину?

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я врубила музыку, но и тут меня обломали.

– Ой, девочки, а можно потише? – Юля чуть не плакала. – Я совершенно не выспалась.

Дальше мы ехали в полной тишине. Уже тогда я поняла, что поездка станет одним огромным разочарованием. Так и получилось. Юля не любовалась Питером, не глазела по сторонам во время прогулки на катере, не радовалась белым ночам. Вместо всего этого Юля страдала. Ее бросил Олег. Все было хорошо, и тут раз – дорогая, нам пора расстаться. Я не очень понимала, зачем тогда было тащиться в Питер? С тем же успехом Юля могла пострадать и дома, сидя в кресле. Для нее ничего не изменилось бы, а для нас… Натка вилась вокруг нее как клушка-наседка: Юлечка успокойся, Юлечка не плачь. Я честно наблюдала за этими танцами сутки, а потом свалила гулять одна. А теперь мы возвращались. Еще немного, и я забуду о существовании Юли и Олега, который следовал за нами всю поездку, точно тень отца Гамлета. А с Наткой нам предстоит серьезный неприятный разговор.

Я свернула с трассы на узкую дорогу. С одной стороны березы, с другой заросший ряской овраг. Двум встречным машинам здесь разъехаться очень трудно.

– Ой! Куда это мы?! – Натка прилипла к окну. – Вика, ты куда на везешь?!

Я таинственно молчала. Поворот направо. Теперь дорога вилась между огромных елей. Натка совсем притихла. Спуск налево и мы на месте.