Андрей Богов - Пророк Ядерной Зимы
Глава 1: Тени Прошлого
…Они шли по краю пропасти. В буквальном смысле. Старый карьер, заполненный мутной, радиоактивной жижей, мерцавшей под редкими лучами сквозь вечную пелену пепла. Группа – десять изможденных теней во главе с исполином в грязном, но аккуратно залатанном камуфляже. Влад шел первым, его огромный рюкзак казался частью его тела. На груди, в самодельном слинге из брезента, спал младенец. Сын. Саша.
Анна шла рядом. Когда-то у нее были глаза цвета неба, которого никто уже не помнил. Теперь они были цвета пепла, но с искоркой – когда смотрела на Влада или на сына. Она была медиком, бойцом, его скалой в этом рушащемся мире. Теперь – тень, подкошенная усталостью и скрытой болью. Падение в развалинах неделю назад… Она отмахнулась тогда, но хромота и бледность говорили сами за себя. Внутреннее кровотечение. Они оба знали. Лекарств не было.
– Влад… – ее голос был тих, как шелест умирающих листьев. – Остановись… на минутку. Саша… плачет.
Он остановился. Повернулся. В глазах его, обычно пронзительных, как лед, мелькнуло что-то мягкое, растерянное. Он бережно достал сына из слинга. Ребенок хныкал, сжимая крошечные кулачки.
– Вот… вот он, солнышко, – забормотал Влад, нелепо покачивая младенца на своих могучих руках. Картавость смягчалась, когда он говорил с сыном. – Не плачь… Батька здесь… Ам Ис-лаэль Хай… выстоим… вот увидишь…
Анна прислонилась к скале. Лицо ее было мертвенно-бледным, с синевой под глазами. Она улыбнулась, и эта улыбка была страшнее плача.
– Дай… дай я его… – протянула она руки.
Влад передал ребенка. Анна прижала сына к груди, зашептала что-то, чего не слышал никто, кроме него и ветра. Потом подняла глаза на Влада.
– Сними нас… – попросила она тихо. – На свой Samsung. Последний… последний кадр.
Влад почувствовал, как холодный камень сдавил ему горло. Он молча достал телефон. Батарея – 12%. Красный огонек замигал. Он навел камеру на них: мать и дитя на фоне апокалиптического пейзажа. Анна улыбалась в объектив, прижимая к себе Сашу. Ее глаза светились любовью и прощанием.
– Готово? – спросила она.
– Готово, – прохрипел он.
Она кивнула, закрыла глаза на мгновение. Потом резко вдохнула, как будто собираясь с силами, и сделал шаг вперед, к Владу, чтобы отдать ребенка. И в этот миг камень под ее ногой, подточенный влагой и временем, съехал со склона.
– Анна! – рев Влада потряс воздух.
Она не упала сразу. Замерла на краю, балансируя, прижимая Сашу к себе так, чтобы он не пострадал при падении. Влад бросился вперед, но было уже поздно. Ее взгляд встретился с его взглядом. Не страх. Не ужас. Лишь бесконечная печаль и… предупреждение. Спаси его.
Она отшвырнула ребенка назад, в сторону Влада, грудью вперед, телом закрывая дитя от возможного выстрела или камня. И шагнула в пустоту.
Саша, завернутый в одеяло, мягко упал к ногам Влада. Он даже не заплакал. Влад стоял как вкопанный, глядя в бездну, где уже ничего не было, кроме тумана над ядовитой водой. В руке его дико дрожал Samsung. Красный огонек все мигал. Он записал. Записал ее последний взгляд. Ее жертву.
Сзади подбежали люди из группы. Кто-то поднял Сашу. Кто-то тронул Влада за плечо.
– Влад… Влад, прости…
Он медленно повернулся. Лицо его было каменной маской. Только в глазах бушевал ураган боли, гнева, вины. Он посмотрел на плачущего теперь Сашу в руках у женщины из группы. Потом на телефон в своей руке. Запись остановил. Батарея – 11%.
– Не… не "плости", – прошипел он так тихо, что услышали только самые ближние. Голос был страшен. – Она… спасла его. По Кодексу… – Он судорожно сглотнул ком в горле. – По Кодексу… глава "Же-ртва"… она… п-равильно поняла. – Он швырнул взгляд на группу, заставив всех отпрянуть. – Тепе-перь… идем. Быстло. К Молю. За ней… – он кивнул в сторону пропасти, – мы ве-рнемся. Когда спасем… будущее.
Он взял Сашу на руки, прижал к своей груди, почувствовав крошечное тепло жизни сквозь толстую ткань. Потом открыл Кодекс Позднякова на закладке. Страница о переходе через водные преграды. Его пальцы, окровавленные в цыганскую ночь (о чем группа старалась не вспоминать), дрожали.