Анна Летняя - Проект «Лучшая жизнь». Путь до Земли

Найджел Кат не вставал из-за стола уже на протяжении 3-х часов. Повсюду валялись салфетки, которыми он протирал лицо от пота, который так и не думал прекращаться. Перед ним, на стеклянном столе, стоял аппарат для наблюдения за куанами: маленькими жителями разрушенной планеты Куано-пьера, пострадавшей в результате захвата. Захватчикам не было дела до маленького народа, рост жителя которого составлял всего 50 см, а станция «Орион» заинтересовалась ими исключительно в научных целях.

– Не знаю, жалеешь ли ты себя или нет, а вот этот маленький комочек уже час как глаз с тебя не сводит, – сказала подошедший руководитель ботанического отдела Бесс, поставив на стол кофе и бутерброды.

Он поднял голову и удостоверился в ее словах: на него смотрели два больших благодарных глаза, все остальное тело прилипло к стеклу и растеклось по нему. Из всех куанов, которые видел за эти три часа Найджел, этот был самый пухлый и любознательный. Он напоминал его друга, Ханни Монно, который также любил уставиться на него и растечься по столу. Даже выглядел также.

Таких благодарных глаз было немного, все подопытные слонялись по коробке, валялись друг на друге, дрались или просто спали. После многочисленных агрессивных столкновений на своей разрушенной земле, они были рады наступившему покою. Со всех сторон за ним наблюдал не только Найджел, но еще несколько человек: некоторые из них уже успели дать кому-то из куанов имя и подержать на руках, другие пытались перевести их язык. Третьи, как Кат, соблюдали профессиональную выдержку и не отвлекались от своей работы по составлению отчета.

Еще через полчаса глаза Найджела начали все больше и больше закрываться. Когда он чуть не обронил свою голову на аппарат, то понял, что нужно сделать перерыв. Он окинул взглядом комнату: коллеги не показывали такие же признаки усталости. Он был такой один и мог прилечь ненадолго. Справа от него парень с девушкой медленно перекидывали одного из подопытных друг к другу.

– Координация хорошая, не укачивает, – записывал за ним третий парень, сидевший неподалеку. За ними наблюдали десятки глаз из стеклянной коробки. Некоторые из них выстроились в очередь, чтобы их так же побросали. Единственный куан, смотревший на все это безобразие с отвращением, прилип к углу стекла, где пару недель назад обнаружил скол. Он безысходно тыкался в него, думая, что сможет, когда-нибудь, пройти через неизвестный ему материал. Мимо него катались соратники, словно клубок пыли. Один из них, поддавшись всеобщему веселью, оттолкнулся от противоположного угла и влетели в тот, в который тыкался куан, пытавшийся сбежать. После его удара стекло еще больше треснуло, линии поплыли вверх. Одного прикосновения пальцем подопытного хватило, чтобы стекло окончательно разбилось.

Из-за активной работы и шума вокруг никто не заметил такой мелочи. Будто какая-то колба упала, каких в лаборатории тысячи. В это же время маленький комочек неохотно вышел из коробки. Скорее даже боязливо. Он проверил, можно ли дышать и стоять, глубоко вдохнул в себя воздух и подпрыгнул на месте. Увидев приближающегося человека, он забежал за угол коробки и увидел замок, который открывал маленькую щелку коробки. Близко стоящие куаны обратили внимание на то, что один из них находится вне коробки: одни начали проситься наружу, другие застыли, не веря, что такое возможно. Маленький куан был горд собой, что смог выбраться из коробки и хотел как можно дольше наслаждаться этим чувством. Увидев желание также оказаться вне клетки, он поспешил освободить их, словно настоящий герой. Замок был несложный: достаточно было повернуть защелку влево.

И тогда комнату охватила сирена, которая окрасила комнату в красный цвет и заполнила раздражающим звуком. Все ученые побросали свои дела и начали искать источник паники. Один из них кинулся к стеклянным коробкам, из которых уже вываливались куаны словно крупа из чашки. К нему побежали коллеги, боясь по пути наступить на рассыпавшихся подопытных. Куан, затеявший побег, уже не тратил время на понимание того, что может дышать и бегать, в отличии от своих соратников. Он пытался не попадаться на глаза людям и не быть пойманным. Сидеть в клетке ему надоело давно, и он не знал, куда мог пойти, но точно был против быть и дальше подопытным.