Иэн Лесли - Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана

Змей соблазнил меня, и я вкусила запретный плод.

Ева

Библия учит нас тому, что именно она привела человека к грехопадению. Многие, начиная с Канта и кончая Опрой, недвусмысленно порицают ее. Мы учим своих детей никогда не пользоваться ею. Она – искажение фактов, заблуждение и бич человечества. Есть лишь немногое, что мы ненавидим больше нее – ЛЖИ.

Хотя, конечно, лжецы – это всегда другие люди, то есть не мы сами. Бывшие любовники, разочаровавшиеся в своих чувствах, обвиняют друг друга в изменах и обмане; избиратели уверены в том, что политики говорят больше, чем делают; верующие винят безбожников, что те ненавидят правду, в то время как атеисты утверждают, что церковники увековечили самую большую ложь в истории человечества. И не важно, какую сторону вы занимаете в этих спорах, потому что главное правило этой игры таково: Я говорю правду, ТЫ своими домыслами сбиваешь меня с толку.

Если отставить в стороне воровство, изнасилования или убийства, ложь, не менее противная людям, – это именно то преступление против морали и нравственности, которое регулярно совершает каждый из нас. Американский психолог Белла де Пауло провела эксперимент, в ходе которого попросила 147 человек в течение одной недели вести своеобразный дневник общения с другими людьми и записывать каждый случай, когда им приходилось вводить кого-то в заблуждение. Результаты эксперимента показали, что, по самым скромным подсчетам, принявшие участие в эксперименте отклонялись от истины в среднем 1,5 раза в день. Другой исследователь, Роберт Фельдман[1], подсчитал, что люди, которые только что познакомились, успевают приукрасить что-то в своей речи около трех раз в течение десяти минут.

Мы, несомненно, грешим против истины, отвечая «Все в порядке» на вопрос «Как дела?», когда на самом деле нам грустно или плохо. Мы привираем, говоря «Какой прекрасный ребенок!», хотя в душе удивляемся его сходству с каким-нибудь инопланетным пришельцем. Мы готовимся солгать, еще даже не сорвав оберточную бумагу со статуэтки принцессы Дианы (которая, конечно, была сделана в Китае), преподнесенной в подарок нашей тетушкой. Многим из нас приходилось симулировать гнев, печаль, возбуждение и даже говорить «Я тебя люблю», когда на самом деле это было далеко не так. Более того, большинству из нас хотя бы раз в жизни приходилось с энтузиазмом хвалить чьи-нибудь кулинарные «таланты». Мы просим наших детей, чтобы они с улыбкой поблагодарили бабушку за то, что она подарит им на день рождения мыло на веревочке, а иногда даже добавляем строго, что, если они этого не сделают, Дед Мороз ни за что не принесет им подарков на Новый год. «Лгут все, – говорит нам Марк Твен. – Каждый день, каждый час, во сне и наяву, в своих мечтах, в момент радости и даже в момент скорби».

Но мало того что мы допускаем такие вот небольшие исключения из правила о том, что ложь это плохо, подчас мы всецело одобряем ее. Когда врач сообщает овдовевшему мужчине, что его жена сразу погибла на месте аварии, вместо того чтобы сказать правду о том, что последние минуты ее жизни были наполнены мучениями, мы восхищаемся его деликатностью и умением сострадать. Когда тренер футбольной команды в перерыве говорит игрокам, что он верит, что они еще могут отыграться за два забитые в их ворота мяча, даже если он сам уже потерял всякую надежду, мы говорим, что он – несомненный лидер, способный воодушевить кого угодно (по крайней мере, если его команда все-таки одержит победу).

Так же одобряем мы и ту ложь, которая помогает нам стать ближе друг другу. Когда мы говорим «спасибо» кому-то, к кому мы и правда питаем искреннюю благодарность, то это не столько правило хорошего поведения, сколько душевный порыв. Хорошие манеры нужны именно в тех случаях, когда нам приходится сказать что-то, к чему на самом деле мы не очень-то расположены. Мы называем это «белой ложью», ложью хорошего тона; но если бы нас попросили сказать, что именно обеляет ложь, мы очень скоро запутаемся в определениях и противопоставлениях.