Ира Брилёва - Приключения «Идиота»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Если роман Достоевского «Идиот» читать, пропуская все, что нормальные люди считают гениальным, то получится вполне приличный детектив. Вроде Агаты Кристи. А как я еще могу читать Достоевского, валяясь на пляже?

Конечно, дотошный собеседник поинтересуется, а что Достоевский вообще делает на пляже? В Турции? Ну там Донцова или, на худой конец, Дюма…

Во-первых, Достоевского кто-то забыл на пляжном лежаке. А во-вторых, этот кто-то до меня изобрел новый способ чтения гениальных психологических текстов – куски со знаменитыми рассуждениями русского классика о смысле жизни и сути бытия просто выдрали из книжки, оставив голый сюжет.

Я справилась с укороченным Достоевским минут за сорок и снова принялась скучать.

Пляж раскалялся с каждой минутой, и в самый апогей этой одуряющей жары на минарете взвыл муэдзин, призывая правоверных к молитве и заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. По местным слухам теперь вместо муэдзинов на минареты ставят магнитофон. Если это правда, то я понимаю муэдзинов, – работать в такую жару на минарете – это же почти рядом с солнцем. Интересно, а профсоюз у них есть?

Я еще раз лениво перелистала Достоевского. Надо же, прежний владелец даже пометки какие-то на полях делал. Во, дает! Видимо, все гениальные психологизмы показались ему скучными, а вот сюжет его сильно заинтересовал – читал с карандашом. Чего только не бывает на свете!

По пляжу плыл аромат вареного кофе, и мой молодой организм требовательно заявил о своих мирских желаниях. Одевшись, я положила в сумку мокрое полотенце и, покрутив в руках несчастного кастрированного Достоевского, засунула его туда же. Ну, не оставлять же моего гениального соотечественника на турецком пляже! Спроси тогда кто-нибудь, что двигало мной в ту минуту, я бы не нашлась, что ответить. Может, жалость к книжке – это из аккуратного пионерского детства. А может, чувство патриотизма. Не знаю. Но именно в тот момент судьба простерла над моей головой свой загадочный перст – так, кажется, пишут в серьезных романах. А если говорить простым человеческим языком, именно тогда и началась эта удивительная история, полная, как говорит нам классика жанра, «таинственных совпадений и загадочных приключений». И это со мной-то, с совершенно обычным, малозагадочным и абсолютно не таинственным человеком. Хотя, может быть я и лукавлю, – ну кто из нас не считает себя самым-пресамым, а?

У меня звучное русское имя – Татьяна. Я – простая секретарша в среднестатистической конторе, пышно именуемой «офисом». Вернее, я была секретаршей еще неделю назад.

К слову сказать, теперь нет пыльных контор, как раньше. Теперь везде офисы. Заходишь в зачуханную комнатенку в съемной квартире: «Здрассьте, здесь офис «Супермеганефтегаззолотопром?» И небритый охранник в возрасте Ноя, жующий бутерброд с ливерной колбасой, говорит с набитым ртом: «Проходите. Президент – пятая дверь налево за углом. Там увидите – на двери фломастером написано»… Но я, кажется, отвлеклась.

Неделю назад я мирно трудилась в своем офисе и даже не подозревала о том, что моя жизнь сделает крутой поворот. Мой шеф, Владимир Петрович, – он же мой добрый друг во всех смыслах, неожиданно сделал мне предложение. Нет, не то, от которого нельзя отказаться. Обычное предложение. Руки и сердца. И все бы было замечательно в моей жизни, если бы, как и положено примерной невесте, я бы томно сказала «да», – и марш Мендельсона, и белая фата, и прочая, и прочая, и прочая. Но вся загвоздка в том, что не хотелось мне соглашаться.

Вы не подумайте плохо о моем шефе. Он – чудесный человек, щедрый и весьма обходительный. А главное – что редко бывает с шефами – он абсолютно не женат и действительно меня любит. Но, как раз вот это-то обстоятельство больше всего меня и огорчало. Дело в том, что я питала к нему искреннюю симпатию. И все. А для семьи, как минимум, нужна любовь. Это я знала точно.