Михаил Каюрин - Позывной «Партизан»

Сергей Морин трудился на двух работах и приходил домой поздно вечером. Ужинал и ложился спать.

Однажды он освободился раньше обычного. Вышел из автобуса и направился по тропинке к дому. Улица посёлка была темна, лишь ярко-жёлтые огоньки из подслеповатых окон подсвечивали ему путь.

Поравнявшись с забором соседа, он услышал приглушённый разговор. Под кустом сирени виднелись две фигуры. Словно током пронзило Сергея, когда он услышал голос своей жены. Он замер, потом тихонько отступил назад и спрятался за стволом старого тополя.

Отчётливо слышался мужской тенорок.

– Погоди, Катюша, давай постоим ещё немного. Твой увалень не скоро ещё вернётся, – убеждал мужчина его жену. – А придёт – набьёт харчем своё брюхо и завалится дрыхнуть. Не до любви ему, не до тебя, милая. Когда он в последний раз ласкал тебя, когда обнимал? – допытывался ухажёр.

– Не смей так говорить о моём муже, – рассерженно проговорила Катя. – Серёжа всё делает для меня и для дочери. Он просто очень устаёт на работе.

– Он устаёт, а ты, небось, и рада, что не нужно ложиться под него против желания, без любви и страсти к нему?

– Прекрати немедленно, иначе я уйду.

– Ну, прости, пошутил я. Не могу смириться с тем, что любишь ты меня, а продолжаешь жить с ним. Меня коробит от мысли, что он может обнять тебя, когда угодно: вечером, днём, среди ночи. А я – как вор, могу ласкать только в лесу или, когда стемнеет. Не устраивают меня такие отношения. Хочу жить с тобой нормально.

– Всё, не хочу больше слушать тебя. Не быть этому, запомни, пока…

Последовал долгий страстный поцелуй и, вырвавшись из объятий, Катерина поспешила к своей калитке. Игорь постоял ещё некоторое время, потом направился в избу. Послышался звук закрывшейся за ним входной двери.

Сергей продолжал стоять, не двигаясь.

«Пойти следом за любовником и набить ему морду? – первое, что пришло ему в голову. – Нет, пожалуй, не стоит. Пойду домой, посмотрю реакцию жены. Понаблюдаю, есть ли в ней артистический дар? Даже любопытно, черт подери!»

Он не сделал ни того, ни другого. Пошёл к известной в посёлке самогонщице. Взял у неё бутылку и спустился к реке. Просидел там ровно до того часа, когда обычно возвращался домой.

Скандал Сергей не закатывал. Лениво потыкал макароны с тушёнкой и завалился спать. Всё сделал с абсолютной точностью, как говорил любовник жены.

Он долго не вызывал жену на откровенный разговор – думал, взвешивал, размышлял. Наконец, приняв для себя окончательное решение, спросил за ужином, взглянув ей в лицо:

– Скажи-ка ты мне, любимая жёнушка: что за шашни у тебя с нашим соседом?

– О чём это ты, Серёжа? – задала встречный вопрос жена, опустив взгляд. Сергей уловил, как дрогнули её веки.

– В посёлке начали шушукаться по углам о твоих тайных встречах с ним.

– И ты веришь сплетням? – спросила Катерина, не осмелившись поднять глаза.

– Опа! Да ты, я смотрю, и врать уже научилась! – с усмешкой проговорил Сергей. – Это не сплетни, Катюша, и ты сама прекрасно знаешь об этом. Люди не плетут ложных интриг – изменяла ты мне и не один раз. Вытягивать из тебя признания о содеянном я не намерен. Можешь оставить подробности любовных сцен при себе. Оправдания мне не нужны. Врать не советую, простить не смогу.

– Дался тебе этот Игорь! Ну, провожал пару раз, что в этом предосудительного? – не желая признаваться, воскликнула Катерина.

– Ну, тёрлись в подворотне, ну, целовались невинно, подумаешь? – раздражённо добавил Сергей. – Если бы сам я не видел ваших страстных объятий – никогда бы не спросил тебя о соседе.

Лицо жены побелело. Она испугалась.

– Что ты так перепугалась? Не бойся, милая, устраивать истерику и бить тебя я не буду. Десантник никогда не поднимет руки на женщину. Битый горшок уже не восстановить. Для себя я уже всё решил.

– Что решил? – дрожащим голосом спросила Катерина, наконец-то, подняв глаза на мужа.

– Я подал заявление в военкомат. Попросил отправить меня в Афганистан. Там сейчас требуются офицеры. Я служил в ВДВ, после военной кафедры института получил звание лейтенанта. Вчера моё заявление было удовлетворено. Так что, решение принято и не может быть отменено.