Евгений Рудашевский - Пожиратель ищет Белую сову

Глава первая. Анипа бежит от Чёрной горы

«Медведь услышал, как чавкает лисица, и позавидовал ей.

– Делись! – заревел медведь.

– Что ты! – ответила лисица. – Для тебя тут совсем мало, ты вон какой! Я лучше научу тебя, как быть сытым, когда нечего есть.

– И как?

– Я ем свои внутренности. Они ох какие вкусные! И ты делай так же.

Медведь был глупый и поверил. Когтями вспорол себе брюхо, начал вытягивать внутренности и занемог.

– Вот недотёпа! – рассмеялась лисица.

Медведю стало обидно. Он рассвирепел и прыгнул на обманщицу, но кишками зацепился за кусты и помер.

– А вот и запас на зиму, – обрадовалась лисица».

Дослушав сказку, Матыхлюк выпустил из рук большой нерпичий поплавок и помчался за ним с холма навстречу кочкарной тундре. Анипа устала веселить брата, к тому же распухшая губа мешала ей говорить, и, когда Матыхлюк отбежал подальше, Анипа вздохнула с облегчением.

За холмом лежал простор, жёлтый, как шкура старого медведя. По одну руку он выводил к Мутной речке, по другую – к прибрежным скалам, а впереди темнели горные кручи. Родители запрещали ходить к морю, но Анипа позавчера тайком выбралась к Скале, похожей на живот, и закопала там в гальку несколько рыбьих голов. Представляла, как они с братом сегодня откопают их и будут обсасывать на обратном пути в стойбище, а пока жевала комочек нерпичьего жира.

Анипа на ходу поправляла мешок из тюленьей кожи и отмахивалась от облачка надоедливого гнуса. Месяц береговых лежбищ морского зайца – самое время собирать морошку, голубику и шикшу. Здесь, в Тихом доле, встречались и луговой лук с холодным белокопытником. Мама нехотя отпустила дочь на женскую охоту за дикоросами. Предпочла бы оставить Анипу в землянке и не сводить с неё глаз, но страх перед грозившей стойбищу бедой заставил родителей пренебречь обычной осторожностью.

Утопая в летнем разнотравье, Анипа срывала продолговатые листочки ползучей ивы и срезала нежные ивовые корешки. Поглядывала на брата и, не сдержавшись, почёсывала зудевший нос. Вслух ругала себя и даже кусала непослушные пальцы, но поделать ничего не могла. Прошло немало дней с той ночи, как бабушка Стулык нанесла ей налицо чёрные полосы, а припухлость не спадала. Анипа боялась, что навсегда останется раздутой, но гордилась собой: знала, что будет больно, с дрожью следила, как мама готовит костяную проколку, но не проронила ни звука и только не переставая плакала, из-за чего бабушка ворчала и грозила, что узор получится блёклый. Бабушка прокалывала кожу и втирала в неё перегоревший жир, затем пучком сухого мха стирала выступившую кровь. От нижней губы до подбородка опустились четыре сдвоенные полосы. Анипа не думала стать такой же красивой, как мама, покрывшая узорами и лицо, и руки, однако надеялась превзойти Укуну из соседней землянки – в детстве та не вытерпела боли: подбородок украсила, а на носу носила единственную, едва намеченную полосу. Бабушка почувствовала решимость Анипы и, не задавая вопросов, сделала первый прокол на переносице. Анипа всё равно не смогла бы ответить: открой она рот, в опережение любых слов вырвался бы стон.

Нос и нижняя губа распухли, занемели, будто обожжённые снегом, но Анипа была счастлива. Проворочалась бессонную ночь, а утром побежала к Звонкому ручью у Поминального холма взглянуть на своё отражение. Она и сейчас, отвлекаясь от охоты, выискивала мелкие озёрца – пересчитывала на лице сдвоенные полосы: четыре на подбородке и три на носу. Глядя на отражение в зеленоватой воде, туже затягивала жильные верёвочки на косах, трогала покрасневшую переносицу и осматривала одежду: лёгкую кухлянку из евражьих шкурок, нерпичьи штаны с росомашьей опушкой, обережной ремень. Анипа грустила, признавая, что по-прежнему выглядит обычной девочкой.

Она с прошлого года ложилась спать с Илютаком, своим мужем. Поначалу бабушка не пускала их в отдельный полог, укладывалась между ними, опасаясь, что Илютак подлезет к Анипе раньше времени и повредит её – повреждённая, она не родит ребёнка, – затем убедилась в сдержанности Илютака и оставила их наедине, а недавно, в месяц вскрытия рек, подговорила их ночью прижиматься друг к другу, сказала, что мужское тепло быстрее пробудит в Анипе женщину и они с Илютаком наконец станут настоящими мужем и женой.

Следующая страница