Джеймс Фенимор Купер - Последний из могикан (адаптированный пересказ)

1. Вместо предисловия

В середине восемнадцатого века в Америке шла затяжная война между французами и англичанами за новую огромную колонию – американский континент. Многочисленные индейские племена оттеснялись белыми в глубь страны. Те, кому гордость не позволила покинуть землю предков, поневоле оказались во влечены в конфликт, по сути своей чуждый им. Индейцы к этому времени уже не осмеливались открыто вступать в борьбу против хорошо организованных и отлично вооруженных белых. Краснокожим приходилось мириться с присутствием чужаков на своей земле и вступать в союз со своими «канадскими отцами», которые снабжали верных им индейцев оружием и порохом.

Племя делаваров, потомков Унамис-Черепахи, которое еще называло себя ленапами, раскололось на две части. Одна часть присоединились к французскому генералу Монкальму. Однако с обычной сдержанностью, свойственной индейцам, они отказались помогать чужеземцам в тот самый момент, когда те особенно нуждались в этом. Делавары сообщили посыльным Монкальма, что томагавки их притупились, и необходимо время, чтобы их заново отточить. Канадский командующий, тонкий политик, решил, что полезнее иметь пассивных друзей, чем открытых врагов, которых он вполне мог получить, принуждая делаваров воевать с англичанами.

Другая часть племени делаваров ушла в глубь страны. Вдали от родных мест, от привычных мест охоты род Унамис стал быстро угасать. Но до многих индейских племен время от времени доходили слухи о том, что и спустя несколько десятилетий где-то в бескрайних лесах все еще живут потомки великих вождей ленапов. Слава о воинских подвигах этих людей – могикан – вызывала уважение не только среди их друзей, но и среди врагов. В племени гуронов, исконно считавшихся противниками ленапов, ходили легенды о доблести и мудрости последнего вождя могикан – Чингачгука, что в переводе означало «Великий Змей». Ни один гурон не выиграл в единоборстве с этим загадочным человеком, предпочитавшим уединенную жизнь в лесах власти над своим племенем. Поговаривали, что у Чингачгука растет сын, не уступающий уважаемому вождю (по-индейски – сагамору) в смелости и рассудительности. Чингачгук назвал сына Ункасом – в честь своего отца, который, собственно, и увел часть племени ленапов с исконных земель, не желая подчиняться законам белых завоевателей. Те же, кому довелось встретиться с Ункасом на поле битвы или на охоте, дали юноше прозвище Быстроногий Олень – за врожденное благородство и за то, что никто не мог сравниться с ним в скорости бега. Никогда враги не видели спины Ункаса в битве, но тот, за кем Быстроногий Олень бросался в погоню, не мог уйти безнаказанным.

Чингачгук и Ункас снискали уважение не только среди краснокожих. Разведчик английской армии Натаниэль Бампо чувствовал себя чужаком в рядах своих соотечественников. Кристально честный, благородный и скромный человек, двадцатилетним юношей он стал охотником в североамериканских лесах. Натаниэлю не было равных в меткости. Пули его били без промаха, хотя оружие того времени было далеко от совершенства. Разведчик и следопыт, он с глубоким уважением относился к индейцам, был желанным гостем в племени делаваров, которые даже дали ему прозвище Соколиный Глаз. Особенно высоко ценил Соколиный Глаз Чингачгука, который стал разведчику верным другом и спутником в его многолетних скитаниях по лесам Америки. Ункас рос на глазах Натаниэля и тоже был безгранично ему предан. Соколиный Глаз учил юношу стрелять, передавал ему секреты своего охотничьего мастерства, и сам многое перенимал у индейцев. Гуроны боялись встречи с разведчиком и называли его Длинным Карабином.

Троих друзей связывали тесные узы. Это была особая мужская дружба – которая не требует наград и за которую каждый, не задумываясь, отдал бы жизнь. Пока Соколиный Глаз, Чингачгук и Ункас были вместе, они верили, что им не грозит беда. Однако судьба распорядилась по-иному.

Следующая страница