Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой

Ничего себе поездка к бабушке! И ведь с самого начала было предчувствие, что не стоит начинать честно заработанные усердной учебой каникулы с поездки в деревню, тем более когда деревня находится в другой стране. Это во времена молодости моих предков все жили в одной стране, называемой Советский Союз, а теперь Белоруссия вполне себе суверенная страна со своими государственными границами и собственным президентом. И бабуля моя по материнской линии на старости лет осталась одна в другой стране, а мы по очереди каждое лето ее навещаем. В этом году моя очередь.

Нельзя сказать, чтобы это было неприятно или скучно – там и леса грибные, и озеро вполне рыбное и купальное, и огород у бабули очень даже ничего. Так что особо не заскучаешь, тем более что в свободное от чтения, тренировок и прогулок время всегда есть чем заняться в доме, саду и огороде. Я даже сессию сдала досрочно, чтобы успеть к концу мая помочь там с завершением весенне-огородных работ. И комбинезончик симпатичный соорудила для сельхозработ – мамуля при виде его сказала, что мода всегда возвращается, что во времена бабулиной молодости носили очень похожие, и в доказательство даже раскопала соответствующую фотку в семейном альбоме. А потом полезла на антресоли, долго там чем-то шуршала и торжествующе вытащила сумочку, которой, на мой взгляд, было сто лет в обед.

– Раз уж едешь в комбинезоне под старину, то для правильного прикида бери в комплект и эту сумочку, тем более что выглядит она как новая, – заявила мамуля.

Не желая спорить по мелочам, я быстренько запихнула сумочку в рюкзак и продолжила сборы.

В дополнение ко всему родители возложили на меня важную миссию: уговорить бабулю переехать, наконец, к нам в город, тем более что после женитьбы моего брата и его отъезда в собственную квартиру места у нас стало вполне достаточно. Если бабуля согласится жить с нами, то мы перестанем думать о том, как там восьмидесятилетняя бабушка одна коротает век в деревне в другой стране. Мама решила, что только любимая внучка сможет переупрямить бабулю, и мне были даны самые широкие полномочия на уговоры.

Вот только на душе было как-то неспокойно. Уж больно все гладко получалось и с сессией, и с билетами в СВ на хороший поезд, и с Женькой, который покривился, но сказал, что готов меня сопроводить и даже некоторое время пожить со мной в деревне. Для него – сугубо городского жителя – это было сродни подвигу. Во мне все больше крепла уверенность, что он надеется в ближайшем будущем нарядить меня в подвенечное платье. От подобного платья я, в принципе, не отказалась бы, но в том, что помогать его снимать будет именно Женюра, у меня до сих пор оставались сомнения. Ненадежный он какой-то, хотя парень и неплохой. А за поездку в деревню пришлось кое-что ему пообещать и заодно согласиться на его условие, что в августе поедем на пару недель в Анталию, чтобы новый учебный год начинать загорелыми и просоленными.

И вот за день до отъезда началось! Утром полетел ноутбук со всеми моими базами данных. Данные надо было спасать во что бы то ни стало, поэтому ноут пришлось оставить папику. Он человек ответственный и все восстановит, только для надежности это потребует не менее трех дней. Поэтому получается, что в деревне я буду без компа. Мелочь, но неприятно. Ладно, придется использовать Женькин ноут, чтобы ему жизнь медом не казалась. Размечталась! Звонит мне Женькина маман и сообщает, что ее любимый сынуля сломал ногу. Надо же было этому охламону пойти играть в футбол и во время игры неудачно споткнуться! В результате гипс – закрытый перелом голеностопа и месяц на койке. И заметим, позвонил не сам, а доверил это дело матери, слабак. Я вежливо так говорю:

– Валентина Семеновна, дайте, пожалуйста, Женечке трубку. Хочу услышать его голос, чтобы знать, что он более или менее в норме. А то буду сильно беспокоиться.