Рита Аристова - Полярный. Сердце изо льда

Осознанный злой взгляд будоражил. Может ли зверь глядеть так, будто видит насквозь? Чувствует каждую эмоцию? В льдистых глазах непокорность, жажда расправы и что-то ещё, чего он не показывает никому. Только ей одной.

Будь его воля, он, наверное переломил бы хребтину девушке одним ударом увесистой лапы. И не только ей. Каждому, кто носит белый халат. Но не может. Решётка надёжно ограждает от него. Весна в безопасности. Странное имя для дочери учёного. Оно ей не нравилось, но пришлось смириться и долгие годы отвечать на дурацкие вопросы: «а почему Весна?» , «а когда лето придёт, ты исчезнешь?».

Девушка с опаской посмотрела на зверя. Почему, ей кажется, что в клетке не медведь, а нечто иное? Он смотрит как человек. Оценивает и делает выводы. Белый полярный медведь.

Умный. Жестокий. Опасный.

Несколько месяцев назад Весна совершила фатальную ошибку и расплачивается за неё по сей день. Ей остро нужны были деньги и один человек предложил работу. Она верила ему. Тогда юная студентка-стипендиатка думала, что такие как он не станут лгать. Ректор института. Уважаемый человек.

Девушка хорошо училась. Подрабатывала по вечерам. Но этого мало. Слишком мало, чтобы спасти сестру. Когда ей поступило предложение потрудиться на благо науки на закрытом объекте, едва ли не прыгала до потолка от счастья. Деньги обещали немалые. Кто ж знал, что окажется пленницей лаборатории...

— Ты закончила, Мышкина? — Появился руководитель исследовательского проекта. За этим медведем он наблюдал лично и с особой тщательностью.

— Да, Станислав Сергеевич. Показатели ниже нормы. — Передала ему аккуратно сложенные листы блондинка. Она писала с приборов. Экспериментальных. И совсем не одобряла происходящего, но выбора у неё нет.

— Тогда иди. Время обеда. — Кивнул он, выпроваживая и так каждый раз. Весна не знала, что происходило дальше. Её дело — следить за работой прибора, который Колышкин называет «Энергон — 3010».

И снова холодные как айсберг глаза зверя провожают. Весна чувствовала кожей этот цепкий взгляд, устремлённый на её фигурку. Никто не глядел на неё так. Никогда. Будто она важна и имеет значение.

Наверное, так и есть. Его жизнь, отчасти в её руках. Но она не всесильна. Даже, если бы захотела, выпустить зверя не во власти такой как Весна. Лаборатория огромная. Никто не даст ему уйти. Как и ей. Они оба пленники, только её клетка больше.

Браслет на руке отслеживает передвижения. Никто из сотрудников ни за что не сможет выйти за пределы строго охраняемой территории. Эта штука не снимается. Никак. Только, если отрубить руку. Девушка пробовала другие варианты. Даже кислота не разъела нацепленную на тонкое запястье штуковину.

За месяцы, проведённые здесь, Весна старательно изучила лабиринты, но допуск есть лишь на два этажа и, что на других она не знала, как и их количество. Они подо льдами. Если главный не захочет, их никто и никогда не найдёт. Ничего не стоит пропасть человеку.

— Мышкина, ты спишь на ходу, что ли? — Выдернул из воспоминаний Федя. Парень с первых дней тёрся рядом, стараясь подружиться и рассчитывая на большее.

— Нет. Задумалась просто.

— Не надо. Вредно для аппетита. Иногда лучше не задумываться. — Слетела с него вся игривость. Верно. А ещё лучше стать бездушным роботом и делать вид, что ничего не происходит. — Идём. Сегодня меню как в ресторане.

— Откуда знаешь? Уже пообедал? — Поддерживала она разговор и только.

— Нет, но мне успели доложить. — Подмигнул зеленоглазый.

— Разведка работает на «ура». — Лениво протянула Весна, следуя за Федей по длинному коридору. Они спустились на этаж ниже. Здесь столовая на всех, но сейчас кормят тех, кто работает в секторе «Б». Строгая секретность. Всё по времени. Если опоздаешь, ходи голодным.

Белые столики почти опустели. Двое только прибывших припозднились, но есть ещё пятнадцать минут. На раздаче суетится немой мужичок, разгребая подносы. Скоро новая партия голодных подойдёт. Весна не сразу догадалась о его немоте и, когда только попала сюда, было жутко неловко. Тогда она о многом не задумывалась, а теперь... теперь, ей казалось, что безгласого наняли специально. Он никому ничего не сможет рассказать. Даже, если очень захочет.