Коллектив авторов, М. В. Гаврилова - Политическая наука №2 / 2017. Языковая политика и политика языка

Предлагаемый вниманию читателей номер «Политической науки» посвящен политической лингвистике, т.е. научному направлению, изучающему дискурсивное измерение политического процесса; политические факторы языковых процессов в обществе;

использование языка в политической риторике, рекламе, СМИ и пропаганде; язык и процессы идеологической символизации; языковую политику и языковое планирование; языковое многообразие и политику в отношении языков малых народов; перевод / интерпретацию политического дискурса и др.

Особенностью данного выпуска является широкое тематическое разнообразие статей, в которых использованы различные методы изучения взаимодействия языка и политики. В выпуске представлены работы ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Хабаровска, Екатеринбурга, Казани, Астрахани, Нижнего Новгорода, Воронежа. Материалом исследования являются монокодовые и поликодовые политические тексты. Статьи посвящены анализу русского и зарубежного (английского, американского) политического дискурсов, особенностям политической коммуникации в XIX, ХХ и XXI вв.

Обращение исследовательского внимания к взаимному проникновению языка и политики – к каким бы то ни было сторонам предмета, в каких-либо контекстах или дисциплинарных полях обществознания – естественным, можно сказать, образом воспроизводит (явно или неявно) некоторые проблемные ситуации. Политическая лингвистика – это раздел языкознания, политической науки или область меж-, кросс-, трансдисциплинарных разработок? По каким причинам искомый органический синтез лингвистического и политологического знания остается труднодостижимым, свидетельством чему – опыт отечественных и зарубежных недоразумениях, «недоработках», о корпоративных предрассудках или профессиональной кастовой «аррогантности» (если прибегнуть к этому репрезентативному с политико-лингвистической точки зрения слову), наконец, о недостаточности академической культуры? Разумеется, ответы здесь следует искать в связи с обстоятельствами не столько субъективного свойства, сколько c глубинными основаниями дифференциации научного изучения языка и политики.

Применительно к относительно молодому – становящемуся – интересу российских специалистов к рассматриваемым материям можно с полным основанием говорить об идеологической природе названных проблем. Функционально и дискурсивно доминировавший официальный стиль советской эпохи не оставлял места для внимания к самому объекту – к языку политики как к чему-то сулящему познавательную интригу или порождающему интеллектуальное любопытство. По понятным соображениям критическая исследовательская повестка (столь органичная для предметной природы политической лингвистики, ибо язык – это не только дар коммуникации и «гиперколлективное благо», но и угроза отчуждения, эсклюзии) в той ситуации не была возможной в качестве чего-то публичного. Однако и коллеги на Западе откровенно сетуют на многолетнее игнорирование языка со стороны политической науки, которая была в основном озабочена государственно-конституционными установлениями, институтами, структурно-функциональными предметами в области принятия решений, последствиями политики.

Существуют, по-видимому, еще не подвергнутые убедительной рефлексии объективные основания, затрудняющие превращение политической лингвистики в горизонтально интегрированную, построенную на принципах паритетности исследовательскую область. Также имеется очевидная потребность в поиске возможных способов соединения взаимных усилий по изучению интерференции языкового и политического в их коммуникативных, дискурсивных, семиотических и в нормативно-регулятивных измерениях, что, вне всякого сомнения, актуализируется в ситуациях усложняющегося культурноязыкового многообразия.

Открывается выпуск традиционной для «Политической науки» рубрикой «Состояние дисциплины», посвященной методам изучения политической коммуникации.