Юлия Михайлова - Под знаком плюса

Раннее утро. Раннее настолько, что троллейбусы с привязанными рогами тихо дремлют в депо. Первые лучи летнего солнца заливают улицы странно тихого и спокойного города. Москва шестидесятых. Фильм Марлена Хуциева «Июльский дождь» я нашла случайно. Тягостно-тревожной весной 2022 года я, как и многие, искала крохотные островки стабильности и предсказуемости, за которые можно было бы хоть немного зацепиться. В такие моменты нам так нужно пространство, где ничего, совсем ничего не происходит. Словно режиссёр снимал эту картину не для зрителя шестидесятых, а для нас с вами. И оттого такие долгие кадры городских улиц. И камера неспешно скользит по Москве. И молодая женщина прячется от внезапно настигшего летнего дождя под козырьком. Уже затянулись раны самой жуткой в истории человечества войны. Всё дышит светлой радостью и большой верой в будущее. Человек в космосе, свежий ветер, красивый город. И дождь. Тёплый, ласковый, обновляющий.

Даже самые тяжёлые потрясения однажды проходят. Наступает лето. Крупные капли стучат по козырьку. И мир, снова оказываясь на краю пропасти, всё же способен устоять. Я ухожу в неё как в убежище, в эту Москву шестидесятых. Тогда я ещё не знаю, что уже декабрь всё того же двадцать второго собьёт меня с ног наповал, словно кеглю в боулинге. И я буду катиться куда-то, не видя дороги, не понимая куда. И просто надеясь на лучшее. Мне больше ничего не останется.

Мы познакомились в последние дни августа 2008 года, когда мне не успело ещё исполниться семнадцать. Я поступила в университет и искала альтернативу студенческому общежитию. Мама случайно увидела объявление на столбе: сдаётся комната. Пять минут от универа. Мне нужно было жильё, а она вынуждена была покупать лекарства слишком дорогие, чтобы на это хватало только пенсии. Так я обрела настоящего друга. Спустя два года моя семья переедет в Омск, и я покину квартиру в пяти минутах от универа. Но наша дружба продлится целых тринадцать лет. И ей совершенно не будет мешать разница в возрасте в почти полвека.

Она была потрясающе образованной, много лет прожила в Москве, трудилась в космической отрасли и объездила весь Союз. Её цветущая молодость – та самая Москва шестидесятых. Я смотрела «Июльский дождь» и… узнавала. Молодые звёзды советского кино на театральных подмостках, проходная огромного конструкторского бюро, её любимые сырники из кулинарии. Словно я тоже прикоснулась к той Москве, которую мне не суждено было узнать. Все эти годы она учила меня может быть самому главному, что вообще нужно знать об этом мире. Живи сейчас. Сейчас, потому что никакого «потом» может не быть. Плевать, что там думают другие. Живи так, как хочешь именно ты. Потому что нет никаких других шансов. Потому что это твоё время. Только твоё. И оно не бесконечно.

Однажды она получила странную квитанцию из налоговой инспекции. И отправилась на личный приём к начальнику, так и не сумев ничего добиться по телефону. Дело было зимой, но настала оттепель. А валенки несколько прохудились и промокали. Их уже чинили, но хорошего мастера по валенкам нынче днём с огнём не найдёшь – так она говорила. В тот день начальник налоговой повёз её на своей машине покупать новые валенки за его личный, начальника, счёт. И она долго выбирала, потому что не может же женщина схватить какие попало валенки лишь бы побыстрее! Домой она вернулась с триумфом. На красивом внедорожнике. С начальником налоговой. И новыми валенками.

А пару лет спустя в неё влюбился импозантный мужчина. Да ещё и врач. Да ещё и на лет пятнадцать моложе. Впрочем, незадачливый ухажёр был изгнан с безапелляционным «да нафик ты мне сдался!» и рекомендацией проследовать домой к жене.

Каждую весну рассада тянула к потолку свои зелёные макушки. Ездить на дачу часто ей не позволяло здоровье. Помидорам не было уготовано другой участи, кроме как сгинуть в мощных лапах сорняков.Но каждый раз уже в феврале я ехала в строительный гипермаркет и грузила в багажник несколько пакетов грунта. Потому что жизнь должна продолжаться. Мы выбирали самый удачный цвет для берета на весну. Тащили рулоны обоев со строительного рынка, потому что на старые «уже нет никаких сил смотреть».