Лидия Лавровская - Под припев цикад и сов… Книга стихов
Не первый раз по примеру многих авторов, прежде всего любимой Ахматовой, критически пересматривала все написанное, особенно за последние четверть века. Недовольно отмахнулась от многого, кое-что правила, возможно, напрасно, но сегодня эти стихи мне слышатся такими. Вот и сложилась нежданно-негаданно эта книга.
И, наверно, сам Бог велел в юбилейный год вспомнить свои старые и новые стихи, посвященные Александру Сергеевичу, ими и начну.
Александр Сергеевич Пушкин
(1799–2024)
«Наше всё»
«Сверчок» и «Обезьяна», «Тигр», «Француз»,
С лицея он любимый данник муз,
Во всём – юнец особенного нрава…
И «наше всё» уж на века по праву!
Пушкин
Как солнце, что ни луч, посыл тепла,
Взрастит, очеловечит сердце
Свет-Александр тысячеперстный
Прикосновеньем славы и добра.
Сей Арион спасенный, спасший
Душ полчище – вчерашних, наших,
Грядущих… Братцы, Пушкину – ура!
1999
Пасхальный май XXI века
И по утру в окне
Сизый сирени дым…
Нет, не приснилось мне —
Маем живы одним!
Усладив маету
Бедных русских дорог,
На подмогу Христу
Пушкина дал нам Бог.
1999
Царское село
Дворцов и вод холодных сочетание,
И крон огромных путаные недра,
Над ними синим взмахом величальным
Пречистое – в лучах, в слезах ли – небо…
Здесь «Обезьянка», Хануман нечайный,
Властитель наш, порой нужнее хлеба,
Посверкивая светлыми очами,
Уже грустил, гримасничал победно!
Южная ссылка
В неуемном детском любознанье
Всё хрустит страницами томов
И грызет жемчужными зубами
Перья – под припев цикад и сов,
Ночи пиццикато… Лет орлов,
Пагуба кнутов перед очами,
Бальные игривые печали…
Над главою – Бог.
Последняя зима
Гул толков мерзостных мрачит, страшит,
Как толпищ грозное безлюдье,
На твердь бессмертия несется жизнь
С размаху грудью…
Всё, всё навыворот: ход мыслимых потерь,
Немыслимых приобретений,
Когда охотится стоглавый зверь
Дразнящей тенью.
Отступит – и опередит на шаг,
Прядя ушами:
Вот смерть! – поверх осатанелых врак, —
Тебе, избранник!
И никнет, пред мишенью серой слеп,
Вовеки уязвимый лучник – Феб.
«Пронеси чашу сию мимо…»
ЧЕРНАЯ РЕЧКА
Стишком о юбилейном мае
Не замарай листы,
Заметь всесильных знаков стаю
Из выси темноты…
И в смуглых пальцах звякнет – чаша?!
Сквозь гул – речей? Реки?!
А если в эти воды – дважды?
Покров любви сотки,
Обереги, чтоб жил и жил бы,
Спеши, не суесловь!
Ах нет, напрасно… В каждой жилке
Стихает горько кровь.
Пушкин и Грибоедов
Два Александра, два умнейших мужа
России рабской – и такой родной!
Неужто ей народ-Молчалин нужен
Да государь, господний рулевой?
Куда ж Дубровских, Чацких? За границу,
Коль кланяться, гнуть шеи не резон?
Но смотрят в души молодые лица
Поэтов наших… ИМ – земной поклон.
1998
«Куда ж нам плыть?»
При слове «корабль» враз Петровской гравюрой
В морщинках штриха
Игрушечный будто… Нет, бешеный, бурый
Разящий фрегат!
Кочанчики взрывов смешных – на бумаге,
Где в ряд облака.
А в уши гудит средоточьем отваги —
Ветр в снасти? Строка?
О, странствий приманка! Нескудная тема
Страны и стиха.
Куда же нам плыть, Александр? Робко, гневно
Русь в сборах пока…
Сочи, 1999
Любимому стихотворению
«Прощай, свободная стихия…»А.С. Пушкин
У волн былых голубоглазый ангел —
Иль дьяволенок! – очень молодой,
О будущем своем не мысля ранге,
Смеялся, злился, был самим собой.
У волн былых взрослело сердце, ныло…
Ах, кто она, желанна и свежа,
Что повелительной улыбкой милой
На берегу сумела удержать?
У волн былых рвались, звенели строфы,
Являлись Байрон и Наполеон,
И Черной речки, северной Голгофы
Уже порой предчувствовался стон…
Современникам Пушкина
Снег вечности приял ваш след!
Положим, некто, добрый малый,
К родным заехал на обед.
Глядь, пойман зеркалами залы
Вот профиль, вот затылок… «Нет!
Неужто?? ОН ведь!» И под старость
Всё грел счастливца давний свет:
Обедать с Пушкиным случалось!
И разве – вдумайтесь! – смешон
Пушкиновед, нам отыскавший
Письмо, статеечку о том,
Как ОН шутил да кушал кашу?
К стихотворению Дельвига
На взятие Парижа (1814)
Антоша, Саша – мальчики-поэты…
Подскажут стих снежинки за окном,