Роман Лэйк - Под эгидой депрессии. Под одеялом апатии
© Роман Вячеславович Лэйк, 2019
ISBN 978-5-0050-0104-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Под эгидой депрессии
Доппельгангер
Посмотри мне в глаза и скажи,
что глаза – это зеркало души.
Расскажи, что видишь в них, брат?
Бескрайние этажи в рай или лестницу в ад?
Днем словно ангел, ночью – другой.
Тело мое, но теряю контроль.
Мой доппельгангер большой идиот-
поставил меня на автопилот.
Или не так. Все наоборот.
Все хуже в несколько крат.
Нимб я сорвал с дверей у ворот,
а крылья взял напрокат.
Адвокат и палач, в едином лице.
Я добрый и злой, как инь-ян.
Записался в лицей для особых людей,
где меня соберут по частям.
Занятное место. Надеюсь, не врут-
мне обещаны новые силы.
Душу заменит мне ангел-хирург,
а голос возьмут у Присциллы.
Оправданный риск, он стоил того,
и плевать, пусть осудят меня.
В сторону света слетел ползунок;
Жить начинаю с нуля.
Синдром Отелло
Меня дьявол обманул красиво,
заставив кровью подписать тетрадь.
Но договор я расторгнуть не в силах,
Как и не в силах удержать печаль.
Она так жаждет вырваться из тела,
А с ней: тревога, усталость и боль.
Моя трагедия – трагедия Отелло.
И я теперь стал покорным слугой.
Я стал слугой своих же опасений,
И задушил в себе все лучшие черты.
Не уживусь в вселенной, где поэтичный гений
стал жертвой чистой красоты.
Я не ревнив, порою чересчур доверчив.
За этот грех сполна я заплатил.
Убил свою любовь, обняв покрепче,
А после – гнев меня поработил.
И это чувство худшее на свете,
Мне душу разъедает кислота.
Я помню день, когда унес нас ветер.
Я это чувство не забуду никогда.
И как же дьявол обманул красиво.
Я ставлю ноги на расписанный карниз.
Но шаг вперед я совершить не в силах,
Приняв покорно адский аскетизм.
Эд…
Мне полюбить хотя бы раз.
Хотя бы раз почувствовать тепло.
Но каждый раз впадаю в транс,
Когда пишу тебе о том,
Что чувствую на самом деле.
Мне это больно признавать.
И минус мой – ребенок в теле,
Который жаждет поиграть
Чужими чувствами и болью.
Он пьет до дна из взрослой кружки.
Играет радостью, любовью,
Но для него это игрушки.
Он поиграет и забудет,
И выкинет в помойку мусор.
Все нити счастья он обрубит,
Чтоб не тянул его тот узел,
Который завязал на шее
Давным-давно его родитель.
Но этот узел как ошейник,
Ну а ребенок как водитель в моем теле.
Под эгидой депрессии
Мне стало так грустно.
Я молюсь на свое же искусство.
Год за годом себя пожираю,
Но я абсолютно безвкусный.
Был найден в капусте.
Прошу, давайте детали опустим.
Всю жалкую жизнь меня держит тоска,
И она никогда не отпустит.
На шее укусы.
Вампиром я стал. Мои странные вкусы
пугают меня. Все сплетается в узел,
и для смерти я стал лишь абузой.
Даже кровные узы с Аидом
меня не спасут, нахожусь под эгидой
апатии, боли, вечной депрессии.
Панацеей лишь станет агрессия.
Мой разум на пенсии.
Он древний, как статуи в Греции.
И то, что любил, никогда не забуду.
Любовь – вот моя квинтэссенция.
Любовные специи стали
Для меня чем-то большим, чем грабли.
Теперь не боюсь, мое рваное сердце
Защитит перекарда из стали.
Кукольник
Хожу по лезвию ножа.
И мне не жаль, потрачу вечность,
Ногтями шкрябая скрижаль,
Чтоб как-то скрасить неизбежность.
В моей груди горит пожар.
Пожар спалил мою беспечность.
Я делаю с обрыва шаг,
Чтоб смерть мне подарила нежность.
В ней был такой особый шарм -
Кошмар длинною в бесконечность.
Заклеил пластырем свой шрам,
Забыл на веки слово «верность».
Исповедь
Стираю колени до крови
на стыке поколений. Мои бедные ноги
медленно шагают по разбитой дороге.
Я пытаюсь доверять, но доверяю не многим.
Ведь я убогий.
Вставляю вновь патрон в магазин.
Плюю с высокой колокольни на озлобленный мир.
Но что потом?!
Я так боюсь остаться один,
Но отвергаю все попытки находиться с людьми.
Да, я – кретин!
Прости меня, родная, но нам не по пути.
Вино стоит на полке, теперь пью формалин.
Но что не так?!
Для тебя я даже Рим покорил.
Мое счастье не для всех, на нем висит карантин.
Так мало сил осталось, но измениться не смог.
Мои легкие выплевывают дым в потолок.