Антон Воробьев - Плоды света

В оформлении обложки использованы изображения с сайта https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Анри Дюваль, глава славного города Сомбревиля, сидел за длинным столом и ужинал вместе с семьей. Это была лучшая часть дня: все хлопоты по управлению неблагодарным населением отложены на завтра, на белой скатерти дымятся блюда, вино в бокале играет рубиновыми оттенками, а впереди ждет десерт. М-м, интересно, чем Лу Чжанг – повар, выписанный из самой столицы Темных Корней, – удивит его сегодня? Благодушное настроение мэра не могло испортить даже многочисленное семейство, усердно уплетавшее жареных цыплят. Обсуждение слухов, ленивые перепалки и просьбы денег на карманные расходы сливались в шум моря, иногда перебивавшийся криком чаек – требованиями супруги и дочерей новых платьев.

– Господин Дюваль, – склонился над ухом градоначальника вышколенный слуга, – возле парадного входа стоит человек, который утверждает, что у него к вам срочное дело.

– Все дела подождут до завтра, – отмахнулся мэр.

– Да, я ему так и сказал, но он не уходит, – виновато произнес слуга. – Прикажете вызвать стражу?

– Кто он? – вздохнул глава Сомбревиля.

Вечер начал терять свое очарование.

– Он утверждает, что является городским листочётом Нибелиусом, – ответил слуга, почтительно хихикнув.

– Городским листочётом? – переспросил Дюваль. – У нас есть такая должность?

Секретарь мэра Клод Бушар, который напросился на ужин и теперь уплетал яства за обе щеки, оторвался от грибного супа и энергично кивнул начальству:

– Есть. Помните такую высокую башню слева от квартала фей?

– Похожую на кривой палец? Она мне никогда не нравилась, – поджал губы Дюваль.

– Ну она довольно старая, – попытался оправдать каменное сооружение Бушар. – При мэре Моррисе её собирались снести, но потом подсчитали, во сколько обойдется ремонт окружающих домов, если она упадет не туда, куда надо, и передумали.

– Надо было привлечь к делу троллей, – назидательно помахал куриной ножкой градоначальник. – Уж они-то быстро разобрали бы её по камешкам.

– В общем, туда заселился Нибелиус со своим телескопом, – вернулся к супу секретарь.

– Так чего он хочет? – осведомился у слуги Дюваль. – Прибавки к жалованию?

– Гм, – почтительно склонился тот, – посетитель просил отдельно упомянуть, что вопрос не касается финансов.

– Что ж, зови его, – махнул рукой в пространство мэр Сомбревиля.

Дювалю нравились бескорыстные сограждане. Жаль только, что они стремительно вымирали как вид.

Явившийся посетитель оказался низкорослым старичком со всклокоченной бородой и профессиональным прищуром левого глаза. В руках листочёт сжимал свитки пожелтевшей бумаги.

После взаимных приветствий Нибелиус не стал ходить вокруг да около, развернул один из свитков, ткнул пальцем в изображение Кроны Мирового Древа и категорично заявил:

– Грядут великие катастрофы!

– Не могли бы вы изложить свой вопрос чуть более подробно? – склонил круглую голову набок Дюваль.

– Как вы знаете, – приосанился листочёт, – я уже много лет картографирую листья Светлой Кроны, и мои расчеты признаются достаточно точными в университетах Ауруса, Джиббалы и Лиу Ке. Именно я внес огромный вклад в решение проблемы «Тысяча двести пятнадцать», также известной как проблема «Тысяча двести с чем-то».

– Эта проблема грозит нам катастрофами? – деловито осведомился мэтр Бушар, исполнявший по совместительству обязанности городского летописца.

– Нет, это скорее академический вопрос, – ответил Нибелиус. – Хотя и чрезвычайной важности, – поспешил добавить он. – Ведь, как известно, листья Светлой Кроны в своем движении образуют узоры, которые опытный глаз способен распознать среди кажущегося хаоса. И эти узоры – таинственный язык, на котором с нами говорит сама Судьба…

– О, так это вы составляете ежегодный гороскоп? – узнал характерные фразы Дюваль. – Я иногда полистываю вашу брошюру. Кажется, на этой неделе дриадам повезет, а кентаврам следует проявить осторожность при обращении с острыми предметами. Жаль, завсегдатаи «Пятой подковы» не любят читать.