Равшан Юлдашев - Письмо бабушке

Глава 1. Дом бабушки

«Дом – это не стены, а сердце, в котором тебе дают быть собой.»

Дом бабушки стоял на окраине небольшого города, где улицы по вечерам заполнялись запахом цветущего жасмина, а старые тополя, казалось, помнили каждое слово, сказанное в их тени. Он был деревянный, с резными наличниками, выкрашенными в светло-синий цвет, со скрипучей калиткой и садом, который всегда цвел, даже когда другие уже отцвели. Для девочки, которая приезжала сюда каждое лето, этот дом был чем-то большим, чем просто место отдыха – он был живым существом, с дыханием, голосом и сердцем, бившимся в унисон с ее детским восторгом.

Бабушка встречала её всегда одинаково: в широком переднике, с тёплыми объятиями и нежным, немного уставшим взглядом, в котором было больше любви, чем девочка когда-либо чувствовала за весь год. Дом наполнялся запахом свежих пирогов, чая с мятой и чем-то неуловимо особенным – как будто воздух в нём был насыщен рассказами, молитвами и песнями, впитавшимися в каждую доску, в каждую занавеску, в каждую трещинку на старинных обоях.

– Бабушка, расскажи сказку, – говорила она, едва переступив порог.

– Сначала умоемся, помолимся, потом расскажу, – отвечала бабушка. Её голос был тихим, но твёрдым, и в нём звучала не власть, а мир и порядок.

Они умывались колодезной водой, бабушка читала молитву, простую, понятную, и девочка повторяла за ней, не всегда точно, но искренне. Потом они садились на кухне за деревянный стол, над которым висела икона Богородицы в старом потемневшем окладе. Бабушка клала перед ней свечку, зажигала, и свет падал на её морщинистое лицо, превращая его в что-то почти неземное – светлое, глубокое, не поддающееся объяснению.

Сказки, которые рассказывала бабушка, не были обычными. Это были былины, предания, притчи. Иногда она начинала так:

– Это было не сказка, это было на самом деле. Слушай и запоминай.

И девочка слушала. Про женщину, которая простила своего врага и обрела покой. Про мужчину, который всю жизнь искал счастье и нашёл его в прощении. Про деревню, в которой однажды остановились ангелы и оставили после себя свет, который никто не мог объяснить.

Каждая история имела свой ритм, свои слова, которые бабушка повторяла с особым ударением, и девочка запоминала их не умом, а сердцем. Она не просто слушала – она впитывала. Эти рассказы создавали в ней ощущение, что жизнь – это не только школа, игрушки и мультики. Что есть нечто большее. Что человек – это не только тело и желания, но и душа, и совесть, и память.

Иногда они выходили в сад и бабушка показывала растения:

– Это календула – лечит раны. А это мята – успокаивает сердце. Вот смородина – кладезь здоровья. Бог дал людям травы, как слова – чтобы исцелять. Только нужно знать, как слушать.

Юлия всё впитывала – слова, взгляды, запахи, жесты. В доме бабушки всё было неспешно. Время текло, как ручей: спокойно, равномерно, с тихим звуком. Никакой спешки, никаких криков. Даже радио, когда играло, казалось шепотом. Всё в этом доме учило: слушай, смотри, запоминай.

Однажды она спросила:

– А ты не боишься быть одна?

Бабушка усмехнулась:

– Я не одна. Меня окружают молитвы, воспоминания, любовь. В одиночестве – глубина. Кто её не боится, тот научился слышать Бога.

Эти слова девочка тогда не до конца поняла, но они врезались в неё – как ключ, который со временем откроет дверь.

Особенно она любила вечера. Тогда бабушка зажигала лампу, открывала старую тетрадь, в которой были записаны её любимые притчи и песни, и читала их вслух. Некоторые были о святых, некоторые – о простых людях, но каждая звучала как откровение. Девочка лежала рядом, положив голову бабушке на колени, и чувствовала себя в полной безопасности. Это была не просто любовь – это было слияние душ.

Когда родители приезжали за ней, она пряталась. Ей не хотелось уезжать. В городе было шумно, быстро, непонятно. А здесь – просто. Чисто. Тихо. Глубоко. Здесь всё напоминало о ней самой. Той, которую она не могла описать словами, но точно знала – настоящая она – тут.