Сергей Галенко - Пилигрим

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Лёгкие готовы были разорваться на мелкие кусочки, сердце выпрыгивало из груди, а потом проваливались в желудок. Я прислонился к холодной стене и огляделся. Преследователей видно не было, я облегчённо вздохнул и расслабился, в первый раз за сутки.

Мокрая рубашка неприятно липла к телу, кожа на спине горела и немилосердно чесалась. Тёплый комочек Спин С-цина, вцепился мне в правый бок острыми коготками и обречённо всхлипывал. Я осторожно похлопал Спина рукой и ощутил, что он начал успокаиваться.

Грязный, склизкий дождь молотил по голове и плечам, склеивая зеленоватой жижей волосы и стекая некрасивыми струйками по лицу, обжигая глаза.

Впереди, метрах в пятидесяти, зиял зев термального тоннеля, заброшенного лет сто назад, о чем свидетельствовали густо растущие по краям кусты роскошных ядовитых лилий и груды неубранного мусора наполовину загромождавшего вход.

Я ещё раз осмотрелся по сторонам, прижал Спина рукой, чтобы тот невзначай не вывалился из-за пазухи, и опрометью бросился бежать через широкий провал синдийской улицы, больше походившей на русло высохшей реки.

Две половозрелые особи женского рода, удивлённо проводили меня взглядом, когда я, взгромоздившись на кучу мусора, скатился в провал тоннеля.

Синда странная планета. Планета – город. Причем здесь нет ни одного искусственного сооружения. Все здания, дороги, космопорты и прочие объекты, это приспособленные для нужд синдийцев, пещеры, каньоны, овраги, горы. Тысячелетия местная цивилизация грызла базальт горных пород, меняла русла рек и тушила вулканы, культивировала огромные площади стройных, высоких лесов, заменяющих мощные радиотелескопы.

Из космоса, Синда выглядит как огромный сине-зеленый шар с прозрачным гало атмосферы и если бы не окружающая планету мощная группировка научных и военных спутников, отличить ее от необитаемого мира практически невозможно.

Такой впервые увидел ее и я, когда мой скоростной катер, ловко сманеврировав на орбите, проскользнул незамеченным между двух, ощетинившихся орудиями, каменных глыб, служащих аборигенам боевыми спутниками, и со свистом разрезав атмосферу, приземлился на поляну посредине векового леса.

И случилось это всего три дня назад.

Я, капитан Зак Терлей, вединский халиф, единоутробный брат его императорского величества Симеона Второго (ещё семь имён прилагается), свободный разведчик и гражданин, один из лучших пилотов империи. Во всяком случае, так записано в моем досье.

Я уроженец Саду Датара, столицы Веды, главной планеты вединского халифата. Как все в роду Тарлеев, я зеленоглазый брюнет высокого роста с орлиным носом и стальным, немигающим взглядом у меня твердая рука, успешно управляющаяся как с церемониальной шпагой или палашом, так и с плазменным резаком или армейским бластером.

Если бы не мой дух противоречия, любовь к приключениям и жажда свободы, сейчас на халифском троне мог бы сидеть я, старший брат Тара. Однако, после смерти отца от рук наёмного убийцы, во время церемонии престолонаследия, я прилюдно отказался занять Трон в пользу младшего брата и, надо сказать, ни разу не пожалел об этом.

Я больно ударился коленом о металлический ограничитель, указывающий на край насыпи, за которой находился сливной буфер и дезинтегратор крупного мусора. И раз я налетел на ограничитель, значит защитное поле периметра не действовало, и в любую секунду я мог попасть в утилизатор и превратиться в облачко атомов.

Я залез в правый карман и нащупал прибор ночного видения, со стороны выглядевший как обычные линзы. Я смочил их в воде из фляжки и осторожно вставил в глаза.

Темнота исчезла, растворилась на многие десятки метров вперед. Узкая линия дороги, красноватой в инфракрасных лучах, стрелой, уносилась вперед, резко обрываясь за пределами действия инфравизора.