← К описанию

Юз Алешковский - Песни

ISBN 978-5-4483-6515-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За дождями дожди

В такую погодку – на печке валяться

И водку глушить в захолустной пивной,

В такую погодку – к девчонке прижаться

И плакать над горькой осенней судьбой.

За дождями дожди,

А потом – морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

Любил я запевки, девчат-полуночниц,

Но нынче никто за окном не поёт:

Лишь пьяницам листьям не терпится очень

С гармошками ветра пойти в хоровод.

За дождями дожди,

А потом – холода и морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

Но знаю отраду я в жизни нехитрой —

Пусть грустно и мокро, но нужно забыть,

Про осень забыть над московской палитрой

И с горя девчонку шальную любить.

За дождями дожди,

А потом – холода и морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

1950

Личное свидание

Герману Плисецкому

Я отбывал в Сибири наказание,

Считался работящим мужиком

И заработал личное свидание

С женой своим трудом, своим горбом.

Я написал: «Явись, совсем соскучился…

Здесь в трёх верстах от лагеря вокзал…»

Я ждал жену, жрать перестал, измучился,

Всё без конца на крышу залезал.

Заныло сердце, как увидел бедную —

Согнулась до земли от рюкзака,

Но на неё, на бабу неприметную,

С барачной крыши зарились зэка.

Торчал я перед вахтою взволнованно,

Там надзиратель делал бабе шмон.

Но было мною в письмах растолковано,

Как под подол притырить самогон.

И завели нас в комнату свидания,

Дурёха ни жива и ни мертва,

А я, как на судебном заседании,

Краснел и перепутывал слова.

Она присела, милая, на лавочку,

А я присел на старенький матрац.

Вчера здесь спал с женой карманник Лавочкин,

Позавчера – растратчик Моня Кац.

Обоев синий цвет изрядно вылинял,

В двери железной – кругленький глазок,

В углу портрет товарища Калинина —

Молчит: как в нашей хате образок.

Потолковали. Трахнул самогона я

И самосаду закурил… Эх, жисть!

Стели, жена, стели постель казённую

Да, как бывало, рядышком ложись.

Дежурные в глазок бросают шуточки,

Кричат зэка тоскливо за окном:

«Отдай, Степан, супругу на минуточку,

на всех её пожиже разведём».

Ах, люди, люди, люди несерьёзные,

Вам не хватает нервных докторов.

Ведь здесь жена, а не быки колхозные

Огуливают вашинских коров.

И зло берёт, и чтой-то жалко каждого…

Но с каждым не поделишься женой…

На зорьке, как по сердцу, бил с оттяжкою

По рельсе железякою конвой.

Давай, жена, по кружке на прощание,

Садись одна в зелёненький вагон,

Не унывай, зимой дадут свидание,

Не забывай – да не меня, вот глупая, —

Не забывай притырить самогон.

1963

Советская лесбийская

Пусть на вахте обыщут нас начисто,

Пусть в барак надзиратель пришёл —

Мы под песню гармошки наплачемся

И накроем наш свадебный стол.

Женишок мой, бабёночка видная,

Наливает мне в кружку «Тройной»,

Вместо красной икры булку ситную

Он намажет помадой губной.

Сам помадой губною не мажется

И походкой мужскою идёт,

Он совсем мне мужчиною кажется,

Только вот борода не растёт.

Девки бацают с дробью «цыганочку»,

Бабы старые «горько!» кричат,

И рыдает одна лесбияночка

На руках незамужних девчат.

Эх, закурим махорочку бийскую,

Девки заново выпить не прочь —

Да, за горькую, да, за лесбийскую,

Да, за первую брачную ночь!

В зоне сладостно мне и не маятно,

Мужу вольному писем не шлю.

Никогда, никогда не узнает он,

Что я Маруську Белову люблю!

1961

Песня о Сталине

Товарищ Сталин, вы большой ученый —

в языкознанье знаете вы толк,

а я простой советский заключенный,

и мне товарищ – серый брянский волк.

За что сижу, воистину не знаю,

но прокуроры, видимо, правы,

сижу я нынче в Туруханском крае,

где при царе бывали в ссылке вы.

В чужих грехах мы с ходу сознавались,

этапом шли навстречу злой судьбе,

мы верили вам так, товарищ Сталин,

как, может быть, не верили себе.

И вот сижу я в Туруханском крае,

Следующая страница