Юстина Шимайская - Первый сборник: Фэнтезийные мини-рассказы у волшебного эльфийского костра

– Спой же мне, моя милая соловушка, – королевский охотник подался вперед, к большой золотой клетке, подвешенной к расписному узорчатому потолку.

– Прекрати повторять одно и то же. Я ведь уже ясно дала понять, что не стану петь для тебя.

В роскошной птичьей клетке сидела молодая девушка, ее некогда величественно распахнутые крылья теперь были скромно сложены за спиной, чтобы случайно не пораниться о тяжелые металлические прутья.

– Отчего же? – недоумевал мужчина. – Я спас тебя от хищных птиц, когда твои крылья пострадали и ты не в силах была воспарить в голубую высь. Это я приложил все усилия ради того, чтобы ты сейчас сидела здесь, целая и невредимая. И где же твоя благодарность за всю мою доброту?

Он неспешно протянул свою руку через прутья клетки и коснулся пушистого пера. Крыло соловушки едва заметно дрогнуло и она одернула его, с печалью и обидой взглянув на своего собеседника.

– Верно, ты спас меня, – согласилась она. – Я была очень напугана и не представляю, что произошло бы, не явись ты мне на помощь… Но подарив мне новую надежду взмыть высоко в небеса, ты тотчас же нещадно отобрал ее, заперев меня в этой тесной клетке без какой-либо возможности еще хоть раз увидеть родные просторы…

– Пустое, – охотник махнул рукой. – Каждая домашняя птица со временем привыкает к новой обстановке, вот и ты привыкнешь.

– Но соловей – не домашняя птица! – настойчиво возразила соловушка, превысив тон своего голоса.

Мужчина пожал плечами.

– Значит, тебе придется ею стать. У тебя нет выбора.

* * *

Шли дни, а за днями недели. Белоснежные холодные снежинки, не спеша, спускались со свинцовых небес, устилая уставшую землю мягкой пуховой периной. Перелетные стаи птиц уже давно зимовали в жарких краях, наслаждаясь теплыми лучами солнца. Но только не соловушка.

Охотник готов был на все, чтобы услышать ее звонкое пение: он приглашал в комнату соловушки лучших художников, чтобы те искусно расписали стены помещения, преобразив их в манящую лазурную высь; он приказал своим слугам скупить лучшие жардиньерки с цветами и обставить ими каждый уголок в комнате крылатой красавицы, максимально имитируя цветущий зеленый сад.

Но соловушка по-прежнему не пела, и даже не разговаривала. Изо дня в день она лишь сидела в своей сияющей в рассветных лучах золотой клетке с печально опущенной головой, мечтая еще хоть раз взмахнуть крыльями, почувствовать прохладный свежий ветер и коснуться мягкими перьями неспешно плывущих ей навстречу облаков. Ощутить эту бескрайнюю, ни с чем несравнимую свободу, когда от счастья сердце готово вот-вот вырваться наружу и вместе с ней взмыть высоко-высоко, до самых звезд!

И вот настало то время, когда зима, подхватив белоснежные полы своего великолепного платья, покинула уже так полюбившиеся ей земли, чтобы уступить свое место младшей сестре-весне.

Спустя три долгих месяца, земля, созерцавшая сладкие сны под промерзшей коркой льда, стала медленно пробуждаться, ощутив на себе касание солнечных лучей. Воздух постепенно наполнялся уже привычными ароматами молодой шумящей листвы и раскрывающихся лепестков первых подснежников.

Запертая девушка сидела полулежа, прислонившись плечом к нескольким железным прутьям. Ее опустошенный взгляд был прикован к одной точке, а согревающий солнечный свет уже не радовал птицу так, как раньше, когда она со своими сородичами резвилась среди больших могучих деревьев.

– А тебе, как погляжу, все мало, – устало выдохнул охотник, заметив потухший взгляд соловушки.

Та даже и не думала отвечать ему. Она лишь сильнее обняла себя дрожащими крыльями.

Внезапно большое арочное окно с шумом распахнулось, а прозрачные шторы, висевшие по обе стороны от него, затрепетали, захлопали от резкого ветряного порыва, выпуская из себя частички пыли, сияющие в солнечных лучах. Запах свежести ворвался в комнату, а вместе с ним ворвались и голоса – такие знакомые до глубины души…