Ефрем Рябов - Палата ИОВ
© Ефрем Рябов, 2018
ISBN 978-5-4493-6967-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Палата ИОВ
Действие происходит в конце 70-х годов в клинической больнице одного из южных многонациональных городов.
ГЛАВА I.
«И сказал Господь сатане: вот он в руке твоей, только душу его сбереги.»
Книга Иова. гл.2,7.
Череда случаев сыграла с Боксером в рок, и он попал в эту палату. Неслучайная опухоль беспокоила уже давно, но скорее в эстетическом плане, чем в физическом. Хотя и говорят, что шнобель у человека растет всю жизнь, этим придавая косметологии фатальность, но о своем носе Боксер думал постоянно, пока габариты его не стали навязчивой идеей.
«Да, травматизм в боксе необычайно велик. И в нокаут на ринге ребята попадают часто. И нет-нет записывают в инвалиды цветущих матеров спорта. Но как ни странно большинство травм боксеры получют не на соревнованиях.
Травмы бывают нечаянные, из разряда досадных, когда в непредвиденных совершенно обстоятельствах вдруг ощущаешь тревожащую боль. Это бывает на тренировках, когда сорвешь кожу на костяшках кулака, или потянешь мышцу на ноге, или хрустнет шейный позвонок. Есть еще травмы закономерные, это когда вследствие перегрузки организма чувствуешь, что перчатки уподобляются пудовым гирям, а вместо легкого порханья на ринге – шарканье боксерок по брезенту. Опасно в таком состоянии выходить на ринг. Легкий и точный удар соперника приведет тебя к краю пропасти. Ляжешь на дно, где тихо, спокойнее, чем есть на самом деле, страшно захочется спать и уйти от этих злых людей в мир фантазий и сновидений.
Чего они хотят эти свистящие и орущие лица с бешеными глазами, зачем этот яркий свет мешает спать, почему будильник вместо убаюкивающего тик-так резко отсчитывает цифры секунд? Будильник, ты что сбесился? Земля перевернулась! Зачем он, мой старый привычный будильник «Слава», почти безотказный, теперь машет рукой? С каких это пор у будильников появились руки? Кто это нацепил на «Славу» черную бабочку и кричит: «Слава, считай!» Надо, надо вспомнить: пил ли я вчера? Нет, я не пью уже месяц, в рот спиртного не беру. Да у меня же нет дома черной бабочки! Какой дурак носит теперь такие галстуки? Пора вставать. Как мешает этот яркий свет спать! Надо подниматья! Ну, как учил тренер: постепенно придти в себя и двигаться весело и непринужденно. Чего они хотят, эти люди? Почему сработал будильник не звонком, а ударом молотка в сковородку? Гонг? У меня нет дома гонга. Кто это в синем углу? Тренер? Почему у него такое кислое лицо? И двигаться, двигаться, весело и непринужденно, порхать по рингу. Вместо порханья – скрип боксерок по брезенту, я заметил это еще утром во время тренировки. И двигатья, двигаться, и наносить удары, быстрые, точные, легкие, и набирать очки, первый раунд, второй раунд, третий раунд. Работать сериями. Раз – два, три. Два прямых, третий боковой. Ушел, уклонился, раз – два. Хорошо! Отошел, опять серия. Двигаться, двигаться. Но кто это считает мои удары так медленно и таким неприятным голосом? Почему «семь, восемь»? Почему руки у меня не поднимаются выше пояса? Вроде одевал легкие перчатки, а руки как ватные, с навешанными пудовыми гирями. Встряхнуть головой. Где я? Это первый вопрос просыпающегося не дома. Но я на ринге. На ринге я дома. Я дома в синем углу. Родной тренер с кислым лицом и щеточками усов заботливее матери. Мужчины, воспитанные в мире жестокости, могут быть ужасно заботливыми. Своей предупредительностью они могут закомплексовать тебя до робости. Будут возиться с тобой, опекать, заботиться. Значит, это был нокаут.
Травмы бывают неприятные, это когда чем больше прошло времени после боя, тем больше у тебя заплывает глаз почему-то. Нет, ты точно помнишь, что в глаз ударов не пропускал. Да, хорош синячок, нечего сказать. Фуфел на постном масле. Как пацан с фонарем. Фингал фиолетовый. Даже деловые мокрощелки будут пальцем показывать: «Ой, как светло стало! Ты не знаешь, Мэри, кто это зажег фонари днем?» ТЬфу! Домой приду, надо будет бодягой порастереть, как следует. Да-а, пару дней придется походить в солнцезащитных очках.