Олег Артюхов - Отряд

СТОРНО–бухгалтерский термин, означающий обратную запись с целью исправления ошибки. Обычно записывается красными чернилами, поэтому называется “красное сторно”.

Не удивительно, что, забывая в повседневной суете уроки прошлого, некоторые беспечные люди рано или поздно наживают себе кучу неприятностей. И тогда вместо того, чтобы попасть в историю, они вляпываются в неё со всей дури. Но, как известно, нет худа без добра, а добра без худа, и потому иногда, выбираясь из невероятных передряг, эти жертвы обстоятельств неожиданно круто меняют судьбу, находят своё место в жизни и обретают настоящих друзей.

ГЛАВА 1.

В этом году снег выпал в октябре. После двух холодных ночей ветер повернул на запад, потом стих и просыпал на землю крупные пушистые хлопья.

Разное болтали о случившемся накануне «кровавом» затмении луны, мол, не к добру это. Многие сомневались, другие посмеивались над суеверием, третьи беззлобно посылали и тех, и других, сами знаете куда. Я же не сомневался. Я точно знал, что «кровавая» луна уже выпустила легион бед, в том числе и лично на меня, пригвоздив к больничной койке.

Вот уже больше недели я находился в коме без особой надежды на выздоровление. Вы спросите, откуда тогда я знаю про снегопад? Просто всё это время парадоксальным образом я болтался под потолком палаты и с сожалением наблюдал своё неподвижное забинтованное тело, облепленное датчиками, опутанное проводами и утыканное внутривенными катетерами.

В действительности всё оказалось не так, как на самом деле. Дело тут явно было нечисто, поскольку по неизвестной причине оказавшись вне себя, я не мог никуда удалиться, не считая пары метров туда-сюда. Не имея особого выбора, я тупо пялился в окно, либо разглядывал своё неподвижное туловище. Иногда, делая усилие, я дотягивался до соседней палаты или коридора.

Когда я обнаружил себя в палате, моё сознание дало сбой, и психика забуксовала, чуть не вывихнув мозги (или что там теперь вместо них) набекрень. Вдвойне стало обидно, что и ущипнуть себя я категорически не смог. Мало того, что противоестественное состояние и отсутствие чувств были мне в диковинку, но к тому же я малейшего понятия не имел, как теперь быть. Однако, если долго болтаться между небом и землёй, вернее между потолком и полом, поневоле в голову (или что там теперь вместо неё) приходят разные мысли и воспоминания. Тем более что ничего другого я делать не мог.

Родился я в начале девяностых, которые родители обычно называли «лихими». Наверно они были правы, ведь незадолго до моего рождения прямо в нашем дворе убили дядьку Павла. Местные бандиты застрелили из автомата.

В семье частенько его вспоминали, и подозреваю, что и назвали то меня в его честь. Не знаю почему, но разные эпизоды его недолгой жизни и обстоятельства трагической гибели крепко засели в моей голове, да, и сам он часто снился, хотя и видел я его только на фото.

Жестокие времена перемен основательно потрясли предков, и потому всё детство меня готовили к грядущим суровым жизненным испытаниям. Трудно даже перечислить, чем мне пришлось заниматься. Мой молодой растущий организм прошёл через секции рисования и фигурного катания, шахмат и плавания, танцев и тхеквондо и много ещё чего. Однако, в конце концов, выяснилось, что на самом деле меня увлекает только математика. Сколько раз я замирал от восторга, глядя на формулы, буквально представляя их строгую гармонию в виде загадочных фигур и фракталов. При этом меня не оставляло ощущение, что эту калейдоскопическую красоту я уже когда-то видел и ощущал.

Наконец-то разобравшись в моих наклонностях и увлечениях, родители перевели меня в математическую школу, но с непременным условием, что спорт я не брошу. Так математика и спорт стали двумя слонами, на которых стала выстраиваться моя жизнь. Третьим слоном стали радиотехника и электроника, которые вошли в мою жизнь вместе с учителем физики Вячеславом Глебовичем, энтузиазм и искренняя увлечённость которого не оставили равнодушным моё детское сознание.