← К описанию

Вера Колочкова - Открытая дверь

Больше всего Ирина не любила вечернее время после ужина, когда муж и дочь уходят из кухни, ссылаясь на неотложные дела и оставляя ее с горой грязной посуды в мойке. Не любила, но смирялась. Она ж не баба-злыдня, вечно всем недовольная, она обычная женщина, каких много. И оставаться на кухне после ужина один на один с посудой для многих – привычное дело. Да что там говорить! Никому и в голову не приходит сетовать на эти бытовые обстоятельства, на это течение женской жизни, повседневное и привычное. И она чем лучше других?

Но Вика все же могла бы помочь матери. Сама бы догадалась хоть раз. Правильно Лева говорит – разбаловали дочь, теперь обратно в подходящие времена для воспитания не запихаешь. Как там по-умному говорится? Воспитывать надо, когда поперек кровати лежит? Получается, сами и виноваты…

Нет, вообще-то Вика хорошая дочь, хлопот с ней особых нет. Учится прилично, читает много, матери и отцу не грубит, на том спасибо. У других посмотришь, что детки выделывают, да перекрестишься тайком – слава богу, моя не такая… Да, все было бы хорошо, если бы не история с тем парнем, с которым она встречалась! Надо было сразу эти встречи на корню изничтожить, а они с Левой развели тогда демократию! Мол, девочке шестнадцать лет, ей запретить уже ничего нельзя, только хуже можно сделать… И вот результат! Парень этот, Юра, в колонию попал! Сунулся в какую-то драку, получил по полной программе за нанесение телесных повреждений средней тяжести. Другие участники той драки условными сроками отделались, а Юра свое получил. И все потому, что заступиться за него было некому, то есть денег на адвоката мать не нашла. Еще бы она нашла, если пьет! С виду такая приличная женщина, а пьет… Сама сколько раз ее под хмельком видела, потому как живет Юрина мать в их же подъезде, на первом этаже. А иногда и сильно под хмельком. Глаза мутные, улыбка расплывчатая по лицу гуляет. Ну что это такое, ей-богу? О сыне надо думать, а она… Так и получилось, что парень успел себе жизнь испортить, еще толком не повзрослев! Теперь наверняка у него все наперекосяк пойдет, когда из колонии вернется. Потому что опереться совсем не на кого. На мать-пьянчужку, что ли?

А как Вика рыдала, когда узнала, что Юру в колонию отправят! Так рыдала, будто большое непоправимое горе на ее голову свалилось. По-настоящему убивалась, словно взрослая женщина. И никакие уговоры не действовали… Потом успокоилась вроде, но ведь в душу ей не заглянешь, что там творится. Приходится только на воду дуть задним числом, на молоке обжегшись, да смотреть, как бы она еще с каким хулиганьем не связалась! Хотя разве за ней углядишь? И даже если углядишь, все равно ничего не прикажешь, потому как не ребенок она уже…

Перебирая в голове мысли, Ирина и не заметила, как перемыла посуду. Ну вот и все, день к концу подошел… Обычный день, и вечер наступил обычный. Скоро по телевизору футбол закончится, и Лева придет на кухню, чаю попросит. И так же обычно она спросит Вику, приоткрыв дверь в ее комнату: «Будешь с нами чай пить?» И та ответит быстро и раздосадованно: «Нет, не хочу…» Потому что она своим вопросом наверняка ее от телефона оторвет, это уж к бабке не ходи, сюжет известен заранее.

А вот и Лева уже идет на кухню…

Нет, не Лева. Вика заглянула, проговорила быстро:

– Мам, я гулять!

– Да куда, куда гулять, Вика? – тут же всполошилась она, всплескивая руками. – Уже половина десятого! Какие могут быть гуляния? У тебя и уроки наверняка еще не все сделаны!

– Да все я давно сделала, мам! Я маленькая, что ли? Я не просто так ухожу, я честно предупреждаю, между прочим! Или ты хочешь, чтобы я еще и отпрашивалась? Ой, мамочка дорогая, можно мне выйти во двор ненадолго, я на качельке хочу покачаться? Так ты хочешь, да?

– Ну, не надо утрировать… Было бы неплохо, если бы и отпрашивалась!

Следующая страница