Марина Важова - Остановка: Созвездие Близнецов. Семейная сага
Редактор Маргарита Сарнова
Корректор Антонина Егорова
Дизайнер обложки Марина Важова
© Марина Важова, 2025
© Марина Важова, дизайн обложки, 2025
ISBN 978-5-0067-4008-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Звёздное небо манит своей глубиной.
Горожан не манит. Дома́ закрывают небосвод, взгляд отвлекают светящиеся окна, огни семафоров, фонарей. Людям не до неба, разобраться бы с тем, что вокруг и под ногами. Лишь в новостройках жителям высоток доступна эта завораживающая картина, но там по ночам все спят – на то и «спальные районы».
В деревне – другое дело, особенно зимой, когда темнеет рано. Тучи разошлись и открыли небо, россыпь звёзд чётко прописана на опрокинутой чаше небосвода. Выйдет хозяйка проверить на ночь скотину и заглядится. Да так с задранной головой и простоит, выдыхая домашний пар, пока муж, курящий в форточку, не окликнет с дробным смешком: «Что остановилась, мечтательница?».
Хозяйка вздохнёт, поправит платок и в сарайчик степенно направится. А там и поплачет, и поулыбается курам и козам, благо они ни о чём не догадываются. И ведь никто не поверит, если вздумает рассказать, о чём она вспоминает, глядя на звёзды.
Где им, городским, понять, какие страсти происходят в душах сельчан, всю свою жизнь проводящих под светом далёких созвездий! Постоянно открытые мерцающему излучению, живущие на виду у всей деревни со своими бедами, любовью и ненавистью, жалостью и надеждой. На виду, на юру, под неумолимым звёздным небом, бесстрастно разметившим их судьбы, начертив пути-дороги, с которых не сойти…
Вытрет хозяйка краем платка глаза и пойдёт к дому, не замечая, как над рекой уже загорелись три мерцающих звезды. Они хорошо видны в чистом ночном небе: белый Кастор, оранжевый Поллукс и сияющая серебром Альхена.
Самые яркие в Созвездии Близнецов.
Часть 1. Между городом и деревней
Глава первая
1.
Их появление было не запланированным. Родители – Надежда Васильевна Задорина и Александр Михайлович Фомичёв – сошлись поздно и о детях не помышляли. Им хватало Алёши с Маргаритой от предыдущих браков. Сказывался и возраст – обоим перевалило за сорок, вершина жизни за спиной, а спуск, как и положено всякому спуску, стремителен.
Внешне они ещё были о-го-го, но седина уже прорезалась, спины всё больше сутулились, вылезли и укрепились морщины: старые от солнца, улыбок и смеха, новые: от печали, раздражения, разочарований.
Пожалуй, Надежда смотрелась рядом с мужем моложе, хотя было всё наоборот: Александр был на два года младше. Высокая, с гордо поднятой головой, обрамлённой светлыми, с незаметной проседью, волосами, закрученными «шестимесячной» завивкой, с беломориной в углу рта, которую она выкуривала лишь на треть – переводила добро, как не зло упрекал муж.
Главное в жизни – юмор, – любила повторять Надежда Васильевна и терпеть не могла людей, лишённых способности его воспринимать. А сама вечно шутила, за что её одни обожали, другие опасались, не понимая смысла острот и подозревая насмешку в свой адрес. Она посещала клуб, не пропускала танцы и всяческие застолья с песнями, выпивкой, посиделками до утра, на которых она со своей гитарой была желанной гостьей.
Александр Михайлович был полной противоположностью супруге. Смуглый, чернявый, с густыми, нависшими бровями и глубоко посаженными карими глазами, он казался ниже её ростом из-за кряжистой фигуры и вечно больной спины, предметом сокрушения и забот.
Когда-то он влюбился страстно и бездумно в эту искрящуюся шутками, независимую, белокурую женщину, так проникновенно выводящую под гитарные переборы «На тот большак…», песню их молодости. И с того момента, как заколдованный, потащился за ней, бросив семью, квартиру, насиженное место сторожа автобазы.
Из Ленинграда они добровольно уехали под Лугу, на «сто первый километр», в деревню Ольховка, где специалистам давали хорошее жильё. И хотя никакими специалистами в сельском хозяйстве они не были, сразу устроились: Надежда, как грамотная горожанка, в детский сад завхозом, Александр – сторожем на звероферму, где выращивали норок и черно-бурых лисиц.