Александра Маркова - Осколки

Я ненавижу свою жизнь! Меня тошнит от того, как все обернулось… Но так было не всегда!

Было время, когда я была счастлива, как может быть счастлив ребенок в объятиях любящих родителей, как может быть счастлива девочка, окруженная вниманием и любовью… Счастлива и беспечна!

Я думала, что это будет продолжатся вечно! В мою пустую детскую голову, даже в самом страшном моем сне, не могла прийти мысль, что все это закончится в один миг.

В угоду своих амбиций самый близкий мой человек принял решение, которое в одночасье разрушило мою жизнь. И теперь меня разрывает на части от осознание того, что я безумно люблю его, но бесконечно ненавижу!

Зачем ты так поступил со мной, папа?

   Будильник жужжал и надрывался уже минут пятнадцать, но Женя, засунув поглубже голову под подушку, не спешила покидать свою уютную постель. Под одеялом было очень хорошо и тепло, чего не скажешь о комнате. Едва только из-под одеяла показалась пятка, ее словно обожгло прохладой, и девушка быстро втянула ее обратно.

– Женька! Вставай! Уже утро! – раздался задорный детский голос и в комнату вбежал пятилетний мальчишка с копной рыжих волос на голове.

   Девушка отреагировала на шум, отвернувшись к стене, и еще глубже залезла под одеяло.

– Вставай! – завопил мальчишка, разбежался и прыгнул на кровать, всем своим весом вдавив Женькино тело в матрас.

– Дурак! – закричала она возмущенно из-под одеяла и постаралась столкнуть наглеца на пол, но он крепко схватился за дужку кровати и не сваливался.

– Вставай! – вопил он, запустив холодные руки под одеяло и пытаясь дотянуться до теплой кожи сестры.

– А! Отстань! – завизжала она, когда его рука коснулась ее живота, – Встаю!

   Рыжий мальчишка слез с кровати и подбоченившись, стал ожидать, когда же сестра выполнит свое обещание:

– Ну? – не унимался ребенок, – Мы так опоздаем!

   Из-под одеяла показалась голова, увенчанная рыжими, почти красными локонами спутанных кудрей. Сонное лицо Женьки вытянулось в длину, руки поднялись вверх и открытый рот издал сладкий тягучий зевок. Глядя на это, Сашка не выдержал и тоже зевнул.

– Есть хочется, – сказал он, когда Женька спустила ноги с кровати и нащупала свои тапки.

– А мама где?

– Спит, – ответил пацан.

   Женя встала и, шаркая подошвами по растрескавшемуся линолеуму, прошла на кухню. Она открыла холодильник, и долго смотрела внутрь, пытаясь, сосредоточится и сообразить, что можно приготовить на завтрак. Ситуация осложнялась тем, что в холодильнике особо ничего и не было. Старый, заржавевший по краям пакетик майонеза, почти пустая бутылка кетчупа и два яйца.

   Сашка уже сидел за столом и громко стучал по нему ложкой.

– Хватит шуметь, – рявкнула на брата Женька, доставая яйца из холодильника.

   Она умело зажгла газ, бросила на конфорку сковороду и одной рукой, будто заправский повар, разбила скорлупу яиц, оправив их на горячий металл. Пока жарились яйца, Женька заглянула в хлебницу в поисках хлеба, нашла там два сухаря, выложила их на стол и поставила чайник.

   Когда завтрак был готов, девушка поставила перед братом тарелку, сдобрив глазунью остатками кетчупа и, взяв другую, отправилась в комнату мамы. Руки были заняты, поэтому дверь пришлось открывать с ноги. В нос шибанул резкий запах никотина и перегара.

– Фу, – скривилась Женя и вошла в спальню.

   Мать лежала на кровати в верхней одежде, скомкав под собой постельное белье, обняв получившиеся ком ногами, и негромко посапывала. На прожженном до дыр паласе стояла пепельница, из которой тонкой струйкой поднимался сигаретный дымок.

– Мам! – сказала громко Женя, – Завтрак!

– Угу, – ответила та, не открывая глаз, и отвернулась к стене.

   Женя подошла ближе, подцепила ногой стаявшую неподалеку табуретку, подтянула ее поближе к кровати и поставила на нее еду. Подняла с пола пепельницу и затушила сигарету.

– Завтрак, – повторила она, – Ешь, пока горячий.