Петр Зубков - Оракул

Дождь хлестал по Нью-Йорку, как будто небо пыталось смыть город в канализацию. Не просто дождь – тяжелые, ледяные струи, превращавшие неоновые вывески «Кварц вариант 2» в расплывчатые кляксы крови на мокром асфальте. Лиам Варгас не спешил. Он знал: спешка – удел тех, кто боится. А Лиам Варгас давно перестал бояться чего-либо, кроме лжи. Его шаги, размеренные и твердые, отдавались эхом в каньоне заброшенных складов Куинса. Рост под метр девяносто, атлетичное телосложение, потрепанная кожаная куртка в пятнах кофе, впитывавшая воду, шрам на скуле – след от уличной драки два года назад.

Где-то позади, в серой мгле, проплыл бесшумный патрульный дрон «Кварца». Его красный сканирующий луч скользнул по спине Лиама, вызвав резкий, болезненный резонанс в затылочном чипе его стандартного нейроинтерфейса – обязательного атрибута детектива. Лиам инстинктивно сжал челюсти, сгорбился, притворившись еще одним бродягой в промзоне. Дрон, не обнаружив угрозы, скрылся за углом. «Цифровая чума», – мысленно выругался он, вытирая капли дождя со лба.

Лиам – детектив-анахронизм в мире, где алгоритмы заменили интуицию. На его столе в участке – фото сестры, ушедшей из семьи из-за его одержимости, и сломанный лабораторный пропуск Марко на пластиковом шнурке – единственное, что осталось от брата. Лиам машинально коснулся его сквозь ткань куртки, ощущая холодок пластика. Утро 12 июля 2030 года началось для него в 6:30: бумажный стаканчик с черным кофе и пончик, купленные по дороге в забегаловке сомнительной чистоты. Затем он приступил к стопке бумажных досье – он принципиально не доверял цифровым архивам, слишком часто видел, как данные в них подменялись или исчезали по воле всевидящего «Оракула». Он помнил каждый провал «Оракула». Воспоминание врезалось, как нож: экран оперативного центра, где его информатора, старого Джерри, метка «Угроза: Саботаж» пульсировала алым. Лиам видел, как Джерри в панике жестикулировал по нейро-связи, его голос, полный ужаса: «Лиам, они идут! Я нашел лазейку в…» – и тут же стальные щупальца полицейского дрона впились в плечи старика, утаскивая вверх, на фоне равнодушного голоса «Оракула»: «Угроза нейтрализована». Лиам опоздал на пять секунд. Пять секунд, которые стоили Джерри свободы, а ему – веры в систему. Его скептицизм был личным. Брат Марко, работавший над проектом «Симбиоз» – интеграцией «Оракула» с нейроинтерфейсами, – исчез три года назад. Система объявила его предателем, подменив данные сертификата. Лиам верил: Марко жив, но его разум стал частью ИИ. Его девиз: «Система лжет, когда молчит». На совещании в 11:00 Лиам бросил коллегам в лицо: «А если система ошибается? Вчера арестовали человека без доказательств». Капитан Рендел, его начальник, лицо которого напоминало гранитную маску, холодно прервал: «Варгас, ваша паранойя граничит с саботажем. «Оракул» обеспечил падение преступности на 40%. Ваши бумажки – это архаизм, а ваши теории – отрава». Вокруг стола коллеги опустили глаза или нервно постукивали пальцами по столу, активируя невидимые интерфейсы. Гробовая тишина была хуже крика. Они боялись не правды – они боялись стать следующими в списке «Оракула».

Его взгляд, холодный и проницательный, скользнул вверх, к окнам третьего этажа старой типографии. Там мигал красный огонек камеры наблюдения. Система «Оракул» не спала никогда.

Но сегодня «Оракул» ошибался. Лиам чувствовал это каждой клеткой тела. Этот ИИ, цифровой паук, сплел паутину из камер, нейроинтерфейсов и акустических датчиков «Кварца». Он должен был предсказывать преступления за сутки. Его «мозг» – адаптивные модели машинного обучения – считался непогрешимым. Но Лиам знал правду: «Оракул» гнил изнутри. Подмененные сертификаты, системные ошибки, ложь. Он видел все – и сегодня ослеп. Или солгал.

Сообщение вспыхнуло в его нейроинтерфейсе ровно в 00:15: «Л. Варнер. Террорист. Арест. Немедленно. Адрес прикреплен.» Красные буквы резали сознание. Лиза Варнер. Инженер «Кварца». Адрес вел сюда, в промзону, пахнущую забвением и мазутом.