Александр Заглядин - Операция бюрократия

Поздним осенним вечером 1995 года Зоя Константиновна, кутаясь в теплый, вязаный плед, подаренный внучкой, смотрела телевизор. Смотреть было особо нечего, тем более в новостях: сначала подвыпивший, явно нездоровый президент снова чудил на глазах у всего мира, потом злобные чеченские бандиты выкрикивали ругательства в адрес России, после кого-то ограбили и что-то приватизировали, где-то выбирали нового мэра…

Женщина, тяжело вздохнув, переключила канал и успела посмотреть пять минут потрясающего балета, далее прогноз погоды, а потом вздремнула, недолго, минут пятнадцать. Теплый плед сполз на пол, и она открыла глаза. На весь экран светилось маленькое, светлое личико девочки 6–7 лет с огромными карими глазами. Диктор трогательно рассказывал о какой-то сложной болезни и сумме, необходимой на срочную операцию.

– Дожились, девчушку, вылечить не могут, всей страной копейки собирать надобно, – с грустью подумала Зоя Константиновна и начала приготовления ко сну.

Спала она, как обычно, плохо. Часто просыпалась, один раз потушить свет в прихожей, другой выпить таблетки, забыла и то и другое. Что поделаешь – возраст. Несколько раз просто лежала и думала. Из головы не выходило лицо девчушки, большие полные горечи глаза маленького человечка молили о помощи.

Утром, наскоро перекусив вареным яичком и бутербродом с маслом, женщина вооружилась карандашом и блокнотом и устроилась перед телевизором. Нужной передачи ждать пришлось долго, практически до обеда. Ожидание тянулось тягостно, но Зоя Константиновна была ветераном Великой Отечественной войны и ждать умела. Мало сейчас таких людей, которые запросто могут пережить скучное чувство ожидания. Но женщина умела не только терпеливо коротать медленно текущее время, она умела надеяться и верить. Верить в добро и справедливость, верить людям и надеяться на чудо.

На протяжении всей своей жизни она была оптимистом и осталась такой, даже в самых тяжелых и грозных испытаниях. Боевая молодость по-настоящему закалила ее характер, и вся последующая жизнь, слова и поступки проходили через призму фронтового мировоззрения.

Было просто жить, когда вокруг были очень похожие на нее люди. Они вели себя предсказуемо, практически, так как она. Это было ее поколение – ветераны. Они были добры друг к другу и всегда готовы прийти на помощь любому, кто в ней нуждался.

Со временем фронтовики уходили, с каждым годом все больше и больше. Все меньше их становилось вокруг и реже оказывался их строй к празднику Победы.

На места ушедших в бессмертие ветеранов вставали дети войны, родившиеся и выросшие в трудное и тяжелое время. Эти дети тоже были людьми с большой буквы, потому что были воспитаны фронтовиками и тружениками тыла, потому что с пеленок познали нужду и лишения. Их воспитали не только родители, но еще общество и идея. Советское общество и идея, захватившая подавляющее большинство огромной страны. Такое сочетание дало потрясающий результат. Люди старались жить по законам добра и справедливости, морали и человеколюбия.

Но потом, вдруг по чьей-то злой воле страна, ведомая предателями, внезапно рухнула, оставив наивных, доверчивых советских людей наедине с ложью и обманом, лицемерием, двуличием и множеством других порочных явлений, как правило, практически не познанных советскими гражданами.

Готовы ли были люди противостоять этим невзгодам? Нет…, наверное, нет. Именно поэтому Зоя Константиновна, терпеливо дождавшись нужного ролика, красивым, каллиграфическим почерком записала телефон фонда поддержки и помощи больным детям. Она была уверена: то, что сказали по телевизору или написали в газетах, ПРАВДА! Она так привыкла и знала, что по-другому не может быть. Но близился к концу 1995 год, и уже все было совсем не так. Это сейчас на телевидение вряд ли просочится непроверенная информация, а тогда? Добрые, наивные и доверчивые советские люди…