Михаил Теверовский - Одинокая сосна

Словно вырванный из сна чьей-то тяжёлой рукой, я вздрогнул всем телом и вскочил на кровати. Сразу же зажмурился из-за ярких лучей солнца, пробивавшихся сквозь занавеску, и упал без сил на подушку.

– Всё хорошо?

От заспанного и такого родного голоса Насти у меня в горле почему-то образовался тяжёлый ком, а грудную клетку сдавило спазмом. Пребывающий на грани между сном и пробуждением мозг отказывался слушаться: я чётко осознавал, что мне снилось что-то ужасное. Что-то, что совершенно выбило меня из колеи. Но что именно – никак не мог вспомнить, как бы ни старался изо всех сил.

– Да-да, всё в порядке. Просто кошмар приснился… – я попытался нащупать рукой телефон, чтобы посмотреть сколько сейчас времени.

– Время ещё есть.

Уверенный голос Насти заставил меня рассмеяться – я даже слегка закашлялся. Слишком часто мне приходилось подолгу будить её, чтобы вновь купиться на заверения, что «ещё пять минуточек поспать можно». Но мои веки такие тяжёлые, а руки едва послушные… Нет, однозначно нужно просыпаться!

– Это говорит «спящая» Настя или всё же сама Настя? – не сумел не поёрничать я.

– Всё возможно. Лучше обними меня покрепче.

Никогда не любил опаздывать – хоть и часто это делал, – но отчего-то почувствовал уверенность, что сегодня мне некуда спешить. А помимо этого меня захлестнуло странное чувство… словно тоски. Тоски о Насте. Не в силах сдержаться, я повернулся к ней и, крепко обхватив обеими руками, прижал её к себе крепко-крепко и уткнулся носом в макушку. От её тела исходило мягкое тепло, а волосы пахли каким-то особенным запахом, от которого становилось так спокойно на душе. Я уже был готов вновь погрузиться в сон, как перед глазами один за другим начали промелькивать осколки ночного кошмара.

– Представляешь, мне снилось… ТАКОЕ… – произнёс я полушёпотом, поцеловав столь любимый и родной затылок.

– Что же?

– Не знаю, как объяснить, – замялся я. Не хотелось портить Насте настроение утром, но события сна словно рвались изнутри меня, терзая и не давая покоя. – В общем, как будто мы с тобой уже совсем старые. Прямо пожилые-пожилые. И столько всякого в жизни произошло… и хорошего, и плохого…

Сердце в груди словно замерло, когда я вспомнил привидевшийся мне финал. Я никогда не обладал излишней сентиментальностью, но в этот момент на глазах навернулись слёзы – и мне стоило огромного усилия над собой, чтобы не дать им волю, и не разреветься навзрыд.

–  Но всё же хорошего было больше?

– Да! Конечно же да, – искренне воскликнул я, широко улыбнувшись. – Много больше. Только вот… ты оставила меня одного, представляешь?

Настя промолчала.

– В том плане, что ты ушла… то есть умерла. И все дни после мне было так тоскливо. Ужасно тоскливо, – от охватившего меня чувства я всё же не сдержался, и по щеке всё же скользнула первая слеза. Чтобы разрядить обстановку, я решил отшутиться и потому, выжимая из себя наигранный смех, пожурил её. – А ведь обещала так не делать!

Она вновь ничего не ответила.

Мгновенно меня охватила какая-то странная паника, а тело покрылось холодным липким потом. Едва послушными и слегка подрагивающими руками я попытался обнять Настю ещё крепче.

Боже, как же мне хотелось, чтобы она ответила! Произнесла хоть что-то. Почему она молчит?..

– Ведь ты так не поступишь, правда? Не оставишь меня одного?

В ответ тишина.

Сон как рукой сняло. Не в силах больше сохранять напускное спокойствие, я вновь вскочил и заозирался. Перед глазами всё плыло, как бы я не пытался сосредоточить зрение… В одно мгновение воспоминания нахлынули на меня, окончательно оглоушив и в то же время приводя в сознание.

Я уже стар. А что ещё страшнее – совсем один в этом мире.