Сергей Мусиенко - Один день из жизни экспедиции

Понедельник, день тяжёлый

– «Зонтик один», ответь «Зонтику девять»! – Услышал сквозь сон, оператор связи Иванчук, выругался про себя и поднялся с дивана, где кемарил.

На часах было восемь утра и надо принимать утренние сводки. Позёвывая и протирая глаза, Николай уселся за пульт селекторной связи, включил настольную лампу, открыл толстую тетрадь для сводок и вышел в эфир.

– Работает радиостанция «Зонтик один». Кто на связи, ответьте.

– «Зонтик один», ответь «Зонтику девять»! – Раздался голос немолодого уже мастера Шерстнёва Николая Борисовича, бурившего Гавриковскую Р55, – докладываю, всё идёт по плану. Прими заказы.

– Дядя Коля, ты, как всегда, с конца начинаешь. Сводку давай! – Весело заорал оператор. С Шерстнёвым общаться в эфире было интересно: его неторопливые рассуждения, округлые фразы и голос уверенного в себя человека, прерывали строчащие фразы оператора. Добрую треть времени, выделенного экспедиции на связь они использовали вдвоём, но только в утреннее время, когда на радиостанции никого не было.

И в жизни эти два радиодруга (как о них шутили в эфире) были полной противоположностью друг другу. Иванчук, который недавно демобилизовался и ещё сохранил военную вправку, был высокого роста и зимой постоянно ходил в полушубке нараспашку и в сдвинутой на затылок шапке, из-под которой торчал чёрный вихрь чуба. При виде Шерстнёва он ехидно улыбался и подчёркнуто серьёзно спрашивал: «Дядя Коля, а почему в сводке опять передали не шестнадцать, а пятнадцать с Шерстнёвым?». Николай Борисович в свои пятьдесят выглядел этаким стареньким мальчиком: небольшого росточка (« В нём же метр с кепкой» – говорили в бригаде), большеголовый, с большими, свисающими усами и оттопыренными ушами. Разговаривая с собеседником, выглядел сосредоточенным и отпускал фразы «в час по полной ложке» ( так утверждал Иванчук). Однако, разговаривая с «этим раздолбаем» ( а иначе он тёзку своего не называл) мастер буквально изменялся, по крайней мере, мастера и прорабы, работающие на других буровых, с нетерпением ждали очередной серии радиоконцерта.

– Ты, Николай, никак понять не можешь, что если я в двадцать четыре ноль-ноль передал «подъём инструмента», то на восемь утра, естественно, будет «спуск инструмента». ( При бурении скважины, для разрушения горной породы, используют долото. Его спускают и поднимают на специальных бурильных трубах. Эти операции в сводке так и называют: спуск и подъём инструмента.)

– Дядя Коля, это у других бывает спуск после подъёма, но у тебя, как говорит твой шеф: «Если не понос, то золотуха». Понял, да? Сводку давай!

– Хорошо, запиши «спуск инструмента». Заказы пиши.

– На сию что у тебя?

– Николай, у тебя отец вроде умный, да и соседи в высоких чинах, у кого ты такой уродился? Или это всё твои разные кун-фу или хун-фу тебя таким придурком сделали?

– Ты, дядя Коля, лучше меня знаешь, какими отец и соседи, дружки твои, были в молодости. Сам то, небось, ещё и сейчас левака косишь, старый хрыч?. Диктуй свои заказы.

– Генератор на электростанции передвижной сгорел, пусть срочно высылают.

– Записал. – Николай принял сводки от других мастеров и, сладко зевая, откинулся на стул.

Начинался обычный рабочий день, с единственным отличием от других рабочих дней, а именно – он следовал за воскресеньем. Многие начальники цехов и служб просыпались с глубокого похмелья, кляня, на чём свет стоит, этот неудачный день. И сегодня в помещении радиостанции не было ни единой души, хотя в другие дни здесь было очень шумно и оживлённо.

На крыльце кто-то затопал и, с клубами морозного воздуха, вошёл начальник экспедиции, немолодой уже мужчина, отдавшей геологии без малого тридцать лет. Отличительной чертой представителей этого поколения была какая-то абсурдная работоспособность и крепкое здоровье, не реагировавшее на воскресное поведение своего хозяина.

Петров сводки не смотрел, он их прочитывал по заказам, а также держал в памяти предыдущие. И сейчас он одной рукой надевал наушники, а другой тянулся к тетради заказов, при этом монотонно говоря в микрофон: «Зонтик девять, Зонтик девять. Ответь Зонтику один».