Эмма Скотт - Обещание сердца

Огромное спасибо моим бета-ридерам, Эрин Томассон Кэннон и Присцилле Перес. Эрин, ты всегда подбадриваешь меня, когда это необходимо. Присцилла, ты – словно подарок небес. Примите мою благодарность.

Спасибо Кэтлин Рипли за ее редакторские правки. Если что, все оставшиеся ошибки на моей совести (поскольку я не могу удержаться и после окончания ее работы вновь начинаю копошиться в тексте).

Также благодарю своего корректора, Анжелу Шокли, которая спасла меня от приближающегося дедлайна. Я очень ценю, что ты так терпеливо относишься к моим бесконечным изменениям.

И огромное спасибо Мишель Миеснер, которая, прочитав «Свет между нами», посоветовала написать мемуары Ноя. Она посеяла семя, которое не переставало расти. Эта история появилась на свет только благодаря ей. ♥

Посвящается добрым, великодушным, удивительным читателям романа «Свет между нами». Бесчисленно признаваясь в том, как много значит для вас история любви Ноя и Шарлотты, вы согрели мне сердце. Писателю приятно знать, что его слова тронули чью-то душу, вызвали сильные эмоции или что персонажи его книги остаются с читателями еще долгое время после. Этот роман – знак моей признательности вам за такой потрясающий подарок.

Спасибо всем вам.

Больница Ленокс-Хилл, февраль

Мои шаги отдавались эхом в широком, застеленном линолеумом коридоре, смешиваясь с писком приборов и приглушенными в поздний час голосами, все же слишком громкими на мой взгляд. Больницы – вовсе не места для отдыха. Даже воздух здесь, казалось, пропитан слезами и дезинфицирующими средствами. Я их терпеть не могла. Как же несправедливо, что Ной вновь попал сюда. Он ведь уже миллион раз за все расплатился сполна, даже с избытком.

Вообще-то, меня тоже здесь быть не должно – часы посещений давно закончились. Но медсестры проявили снисходительность. Или испугались, что я устрою сцену. Вероятно, последнее.

Возле его палаты с табличкой «8С» на стене я сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь и придать уверенность голосу. Иначе Ной сразу бы понял, как я напугана. Ему ведь тоже страшно, пусть он и старался не подавать виду. Но, несмотря на все его попытки подавить страх, запрятать глубоко внутрь, я понимала, что он чувствует. Ну да, мне ли не знать.

И хотя стоял уже поздний час, Ной не спал – лежал с открытыми глазами. Он выглядел бледным и слабым, руки опутали кучи трубочек и проводков. Аппараты отслеживали воздух в легких, температуру тела и частоту сердцебиения.

«Его сердце принадлежит мне, – мелькнула отчаянная мысль. – И бьется с моим в унисон».

Когда я вошла, Ной повернул голову и улыбнулся. Он всегда безошибочно узнавал меня.

– Привет, детка, – устало произнес он. – Сколько сейчас времени?

– Почти одиннадцать. – Я подошла ближе и опустила на пол возле ног тяжелую сумку. – Люсьен отвез всех домой, но утром они вернутся. И Ава тоже.

– Ава прилетит? – скривившись, спросил он. – Боже, какой хаос.

Я поцеловала кончики своих пальцев и коснулась ими складки меж его темных бровей.

– Они твоя семья и не могут держаться в стороне. Так и должно быть.

Ной не возразил, но я-то знала, что он корит себя, как будто сам виноват в безжалостных, непрекращающихся мигренях. Или в том, что упал вчера днем, как марионетка, которой перерезали ниточки.

Он потянулся к моей руке.

– Ну а ты? Ступай домой, детка. Поспи немного.

– Черта с два, – беспечно заявила я и скинула туфли.

– Разве часы посещений не закончились?

– Не для меня.

– Могу представить, что случится, если тебя попытаются выставить отсюда. – Ной выдавил улыбку.