Елена Луговская - О чем думает море…

– Ты его собираешься есть или пить? – та, к кому была обращено это язвительное замечание, удивленно вскинула брови:

– Да что с тобой сегодня? Я всегда пью такой кофе… Каждое утро, – Грета говорила медленно, словно предлагая собеседнице себя перебить, – И у тебя никогда это не вызывало никаких отрицательных эмоций…. кроме непосредственного отвращения к кофе…– уловка, однако, не удалась: Брита, обычно уравновешенная и благодушно улыбчивая, вспылив неожиданно даже для самой себя, молчала, насупившись и уставившись на чашку, в которую Грета вытряхивала из бумажного пакета черно-коричневое нечто.

– Что-то случилось?… снова пауза, и снова никакой реакции. – В любом случае, не стоит на меня шипеть, а то яд аж капает, пол прожжет, – Грета, в привычном для их общения тоне, пыталась поймать взгляд Бриты, но та упорно таращилась в чашку. Грета налила воды в чашку, на треть заполненную молотым кофе, и отвернулась от Бриты.

Так кофе уже не пили, наверное, пару веков… Во всех жилых помещениях, кварталах и даже в транспорте были установлены автоматы для напитков. И все привычно пили любую бурду, которая проистекала из них. В больших планетарных центрах еще можно было найти элитные бары, где подавали кофе, свежеприготовленный по разным рецептам – это было настоящее таинство, по содержанию ритуала перепутанное, как писали историки, с чайной церемонией древнейшего и нового Китая. Но желающих платить неимоверные деньги за сомнительно горькое удовольствие становилось все меньше и меньше. О том, чтобы найти в свободной продаже молотый кофе или кофе в зернах – вообще и говорить было нечего – для этого нужно было знать места.

Производство миллионов ароматизаторов с удивительными вкусами и яркими запахами было поставлено на поток, и никто не соблазнялся желанием тратить время на приготовление питья из естественного оригинального сырья, которого, к тому же, становилось все меньше и меньше. Растительные продукты выращивали теперь разве что только в исследовательских агроцентрах. Животных, или как говорили пару веков назад, домашний скот и птицу, держали только в зооконгломератах, а словом «Фермер» по названию мирового производителя теперь называли всякую питательную массу.

После того, как в жизнь вошли ароматизаторы, самым прибыльным делом оказалось производство питательной массы. Приготовлением, если это можно так назвать, пищи занимались автоматы, владельцы которых просто вводили задачу со сведениями о цвете, плотности, форме, структуре, вкусе и запахе продукта, и машина выдавала им искомое. Первые автоматы, появившиеся на закате 21 века, критиковали, как помнится, за скудость меню – разнообразие форм, плотности очень уступало возможностям изменения остальных критериев, еще соотносимых первыми пользователями с характеристиками естественной пищи.

Однако прошли века, очень быстро человечество наигралось новой игрушкой, и теперь автоматы даже не имели опций процентной корректировки плотности или градуировки температуры пищи. Управляющая панель автомата представляла собой экран, на котором пользователь выбирал иконки с простейшими геометрическими фигурами – для выбора формы пищи, три температурные иконки – холодный, теплый, горячий, выбор вкуса-запаха. Эти иконки теперь, когда все давно забыли естественный вкус каких бы то ни было продуктов, именовались – «мясо», «рыба», «птица», «овощи», «бакалея», «макароны», «комби», а иконки приготовления – вареное, жареное, сырое, печеное, паровое.

Это раньше была градация по вкусам мяса и разной птицы, рыба различалась по такому неимоверному количеству оттенков, что составлением программы для простейших пищевых машин занимались целые города программеров, были учтены аспекты использования разного количества соли, специй, масел, смешать можно было определенные овощи, если вы еще помнили их названия, и это могло быть салатом, рагу или супом… Теперь и слова, называющие эти блюда, уходили в прошлое, и сами блюда никто никогда не пробовал. Автоматы, на которых разнообразие продуктов для приготовления сложных блюд было отображено на кнопках в виде рисунков, давно не производились, и мало кто мог теперь по внешнему виду такой кнопки определить само блюдо.