Вячеслав Марченков - Ну и шуточки!

Эта история могла произойти где угодно. Поэтому, дабы не обижать своим правдивым рассказом многочисленные провинциальные города нашей великой страны, я назову его "Н", то есть неизвестный. А случилась она в недалёком прошлом. Когда люди жили ещё широко и открыто. Не задумываясь о завтрашнем дне, возможно потому, что объявления о приёме на работу висели буквально на каждом захудалом (и не только) предприятии, в избытке существовавших в то время. Как и медицинские учреждения, заботящиеся о самочувствии наших людей. Кои принадлежали не только министерству здравоохранения, но и отчасти отделам внутренних дел. А называли их медвытрезвители. Да и началась она, как водится, с пустяка, хотя возможно и с немаловажной вещи. Итак:

Погожим июльским днём, в городе "Н" был праздник. День города отмечали с размахом. Шествие трудящихся с плакатами и цветами дополнял городской оркестр. Люди восторженно поздравляли друг друга с этим знаменательным днём. А городское руководство, дабы ублажить его жителей, а заодно пополнить дырявый бюджет, расставили по нему в изобилии ларьки с неприхотливой надписью "Пиво". Куда, естественно, и потянулся люд по окончании праздничного шествия и наскоро организованного властями митинга. Среди этой разношёрстной толпы присутствовали и два закадычных друга. Одного из них, высокого, худого мужчину лет сорока отроду с рыжей шевелюрой на голове, знакомые называли Семёном. А другого, чуть меньше ростом, но с выпиравшим из под широких штанов, словно бурдюк, животом и бритой наголо головой, величали все Илюхой. Утолив жажду двумя бокалами пива, товарищи решили перейти к более благородным напиткам и, остановив свой выбор на вине, тут же отправились к ближайшему магазину. Где, всем остальным маркам, предпочли не что иное, как портвейн, прихватив с собой в придачу, на закуску, два плавленых сырка с символическим названием "Дружба". Проблема заключалась лишь в том, где употребить этот изысканный напиток? И здесь друзья вспомнили о своём третьем товарище, по имени Василий. Который страдал от боли в пояснице, отчего, находился, в данный момент, в больнице. Теперь же появилась веская причина навестить приятеля. К тому же в больничном парке имелось множество прекрасных, тихих мест для уединения. И друзья, придя к единому мнению, не мешкая, тут же направились в сторону здравпункта располагавшегося всего лишь в двух кварталах от них. А в это время, врач неврологического отделения Сумасбродов Вадим Спиридонович, приняв перед работой, в кругу семьи, для бодрости и в честь праздника, не менее двухсот грамм коньяку "Белый Аист", проводил утренний обход больных в доверенном ему отделении. И задержавшись в палате у больного, к которому торопились друзья, весело подшутил над ним;

– Эх, Вася! Угораздило ж тебя заболеть в день города. Вот ты сейчас здесь отдыхаешь, а твоя супруга, скорее всего, на работе винцо с коллегами глушит. А я уж, поверь мне, знаю женщин не понаслышке. У них, где хмель, там и постель!

Угодив тем самым в самое его больное место. Потому как жена Василия и вправду в этот момент проводила время за накрытым столом в тесном кругу своего рабочего коллектива. О чём, правда, заблаговременно и предупредила мужа. Но от слов доктора больному стало не по себе, об этом он и разоткровенничался врачу. Однако тот, будучи под хмелем, успокоил его неоднозначной шуткой;

– Да плюнь ты Вась на это дело! Что теперь, из окна выброситься?

Не придав, до поры, значения тому, что неврология находилась на четвёртом этаже больницы. И все бы забылось, да на беду, лишь Сумасбродов покинул отделение неврологии, как ему на смену подоспели товарищи Василия, снаряжённые бутылкой вина. Стоя под окном больницы, они озорным свистом обратили его внимание на себя.

– Привет, Васек!

Увидев приятеля, весело крикнул ему Семён.