Сайрин Вайтальски - Ноэль и Элиф

На улице шёл снег. Первый снег в этом году. Снежинки лениво и неторопливо парили в воздухе. Да и куда им было торопиться? Они знали, что как только завершат свой полёт и приземлятся, то растают. Быть может, поэтому они кружились и кружились, не желая заканчивать свой танец? А приблизившись к земле, снова взлетали вверх, подхваченные лёгким ветром?

Элиф провела бы в компании снежинок больше времени и рассуждала бы об их судьбе, если бы температура её тела не приближалась стремительно к сорока градусам. В её голове продолжала играть мелодия, которую она в последнее время слушала чаще всего – Eleni Karaindrou «By The Sea», а перед глазами темнело.

Элиф смотря под ноги переходила дорогу, как вдруг услышала оглушающий звук резкого торможения и почувствовала невыносимую боль. Последнее, что она увидела – красный свет светофора перед собой.

«Чёрт, горел красный! И теперь меня сбила машина», – успела подумать Элиф и почувствовала горечь перед тем, как потерять сознание.

Пока Элиф везли на машине скорой помощи в больницу, у неё периодически возникало осознание того, что с ней происходит. Но она не могла проснуться.

«Неужели я умру, так и не прожив жизнь так, как хочу сама? Так и не сказав самому любимому человеку о своих чувствах? Так и не дав себе то, чего хотела больше всего. Неужели я не заслужила этого?»

Элиф оказалась в полной темноте. Она оглянулась по сторонам – сплошной мрак. Вокруг колыхалась леденящая бесконечность без начала и конца. Пустота простиралась во все стороны, пугающая и зыбкая, словно марево. Казалось, здесь кроме неё самой никогда никого не было и не будет. Элиф поняла – она находится внутри себя, блуждает по своему сознанию.

Ей так хотелось что-либо сделать, чтобы выжить. Но было уже поздно. Сейчас она была бессильна перед судьбой.

Пустота. Страх. Одиночество. И ничего больше. Сколько это длилось? Доли секунды или несколько лет? Понятие времени растворилось и перестало играть какую-либо роль.

Но внезапно появился свет. Возможно, он исходил от лампы над операционным столом, где доктора боролись за жизнь Элиф. Он напомнил ей о Ноэле. Окружающая мёртвая пустота вдруг ожила и зашевелилась. Вдалеке послышались звуки проезжающего поезда по рельсам. А быть может, это был стук её сердца.

Словно из радио она начала слышать голос. Она понимала, что голос этот – её собственный, но казалось, что она, говорящая это, другая – более мудрая, сильная и безгранично любящая. И слова эти могли быть посвящены только её самой большой и драгоценной тайне:

«Твоя улыбка освещает мой путь.

И даже оставшись в полной темноте я вижу её сияние.

Эти лучи проникают в моё сердце сквозь холодную боль

И греют своей нежностью.

Таков ты. Ты согреешь, не показывая этого.

Ты всегда таким был.

Ты отдавал весь свой свет

Ничего не ожидая взамен».

После того как прозвучали эти слова, она испытала тепло. Но не телом, а каждой клеточкой, образующей это тёмное бесконечное пространство.

Она почувствовала присутствие всех, кто ей дорог. Словно близкие никогда не покидали её, а всегда были рядом, хоть и мысленно. Больше не было никаких проблем, никаких преград. Только любовь.

Самые яркие события её жизни возникали как кадры из плёночного фотоаппарата и проплывали мимо со скоростью света. Все чувства смешались воедино.

Её подхватил поток воздуха и понёс ввысь. Куда он нёс её? Обратно в её жизнь, в которой она уже столько всего пережила или же в небеса, где её уже кое-кто ждал?

Турция. Начало 2000-х

Пока июньское солнце щедро одаривало землю своим светом и теплом, а птицы самоуверенно щебетали, по радио, расположенному на подоконнике, играла песня Ильхана Ирема «Boşver Arkadaş». Рахим, папа Элиф, очень любил эту песню, поэтому ходил по саду подпевая. Он спасал деревья и цветы от зноя, поливая их прохладной водой из лейки. Халима, мама Элиф, готовила на кухне долму, время от времени поглядывая из открытого окна на своего мужа и улыбаясь, а шестилетняя Элиф то вилась возле матери, то выбегала во двор и хватала лейку, желая помочь отцу.