Михаил Климов - Ночь в Шато Де Фантоме

Леон Бартес заглушил двигатель. Фары погасли. Он вышел из машины и хлопнул водительской дверью. Перед ним возвышался старый каменный особняк. Множество окон, как глаза, горели желтым в сумрачном свете наступившего вечера. Моросил дождь. Небо затянули стальные тучи.

Шато де Фантоме. Так называлось это место в пригороде Парижа. Фамильная усадьба его давнего друга, опытного, а ныне отставного судмедэксперта по имени Франсуа Бертран. В электронном письме, которое получил Леон, содержалось приглашение на ужин в честь пятидесятилетия доктора, и комиссар никак не мог отказать своему другу.

Бартес оставил арендованную машину в одиночестве и направился к фасаду дома. Шато де Фантоме вызвал у него смешанные чувства. Одновременно манил и отталкивал своим таинственным видом. Каменные стены, выцветшие и потемневшие от дождя и времени, поросшие плесенью, высокие готические окна, по ту сторону которых горел тусклый желтый свет, трубы, растущие из четырехскатной крыши. Само здание было П-образной планировки, как и большинство загородных поместий во Франции.

Леон прибавил шагу, стараясь поскорее добраться до дома и оказаться внутри, дабы спрятаться от разбушевавшейся непогоды одного из осенних вечеров. Он остановился под навесом и постучал в двустворчатую арочную дверь. По ту сторону раздались быстрые шаги. Щелкнула отодвигаемая щеколда, и дверь раскрылась.

– Mon cher ami! Как же я рад вас видеть, комиссар! – воскликнул доктор, пропуская гостя в дом.

В бакенбардах и бороде в форме утиного хвоста, какие носил Бертран, проступила седина, по всему его вытянутому узкому лицу прорезались тонкие морщины. В зубах он сжимал старую трубку, из чаши которой валил легкий дымок. Доктор облачился в роскошный халат темно-бордового цвета с черными узорами поверх алой ткани.

– Как поживаете, доктор? – улыбнулся Леон, горячо пожимая руку старому другу.

– Не жалуюсь. Но и гордиться тоже нечем, – пожал плечами Франсуа. – Ну, пройдем.

– Больше никто не приехал? – поинтересовался Леон, расстегивая пальто.

– Пока что вы первый человек с центра цивилизации, ступивший в этом месте с тех пор, как я ушел на заслуженный отдых, уединившись здесь, – проговорил доктор.

– Имею честь.

Леон обвел взглядом прихожую. Двухмаршевая лестница из темного дерева возвышалась напротив входа, вдоль нее на стене красовались картины. Справа от лестницы в конце коридора открытый дверной проем вел в другую комнату. По правую и левую руку от порога зияли арочные проходы в западное и восточное крыло особняка. Тот, что справа, приглашал в гостиную, левый открывал гостям кухню. С потолка свисала старинная люстра-канделябр. Пол застилал деревянный паркет, потрескивающий под ногами. Стены покрывали темно-зеленые обои с золотым узором.

Бертран повел Леона в правое крыло. В самом сердце комнаты располагался величественный замковый камин, выполненный из каменных блоков. Его украшали черные, с литыми узорами, чугунные решетки, по ту сторону которых трещали дрова, тонущие в объятиях пламени. Мягкие кожаные диваны и кресла располагались подле камина, у стен и в углах гостиной. Настенные свечи составляли компанию коллекции картин.

За стенами моросил дождь и завывал ветер. Капли дождя барабанили по крыше и стеклам окон, что было отчетливо слышно внутри. Леон олицетворил себя героем какого-то готического романа про дом с приведениями.

– Это гостиная, – сказал Бертран. – Здесь я собираю гостей, которые редкость в моем доме.

– Как давно вы проживаете здесь?

– Пять лет, как я уволился. Решил пожить для себя, Леон. Забыть о своей работе и людях. А профессия, ты знаешь, у меня требует железных нервов. Копаться во внутренностях мертвецов такое себе удовольствие. Кстати, внизу в подвале я оборудовал себе лабораторию.

– От привычек прошлого не так просто избавиться? – улыбнулся Бартес.

– Да, оно всегда дышит тебе в спину, как бы ты ни пытался от него спрятаться, – вздохнул хозяин дома. – Ну, пойдем дальше.