Колин Гувер, Таррин Фишер - Никогда, никогда

Чарли

Грохот! На грязный линолеум падают книги. Они скользят несколько футов, затем останавливаются у ног. У моих ног. Я не узнаю ни черных босоножек, ни красных ногтей на ногах, но они двигаются, когда я приказываю им это сделать, значит, они, должно быть, мои. Ведь так?

Раздается звонок. Пронзительный.

Я вздрагиваю, мое сердце бешено колотится. Мой взгляд движется слева направо, пока я осматриваю окружающую обстановку, стараясь не выдать себя.

Что это был за звонок? Где я?

В комнату быстро входят парни и девушки с рюкзаками, они болтают и смеются. Это был школьный звонок. Они садятся за столы, громко переговариваясь между собой. Я замечаю движение возле своих ног и дергаюсь от неожиданности. Кто-то нагнулся и собирает книги, упавшие на пол; раскрасневшаяся девушка в очках. Прежде чем выпрямиться, она поднимает глаза, и, кажется, во взгляде читается страх, затем поспешно уходит. Все смеются. Я оглядываюсь по сторонам, и мне кажется, что они смеются надо мной, но нет, они смеются над девушкой в очках.

– Чарли! – кричит кто-то. – Ты это видела? – Затем после паузы: – Чарли… что с тобой… эй…?

Мое сердце колотится быстро, так быстро.

Где это? Почему я не могу вспомнить?

– Чарли! – шипит кто-то. Я оглядываюсь.

Чарли? Кто это?

Тут так много детей; светловолосые, с растрепанными волосами, темно-русыми волосами, в очках, без очков…

Входит мужчина с портфелем и кладет его на стол.

Учитель. Я нахожусь в классе, а это учитель. Старшая школа или колледж? Интересно.

Я резко встаю. Я нахожусь не там, где должна находиться. Все сидят, а я стою… иду.

– Куда вы направляетесь, мисс Уинвуд? – Учитель смотрит на меня поверх своих очков, просматривая стопку каких-то бумаг. Он с силой швыряет их на свой стол, и я вздрагиваю. Должно быть, я и есть мисс Уинвуд.

– У нее колики! – кричит кто-то. Все хихикают. Я чувствую, как по спине и рукам пробегает холод. Они смеются надо мной, но я не знаю, кто эти люди.

Какая-то девушка говорит:

– Заткнись, Майкл.

– Не знаю, – отвечаю я, впервые слыша свой голос. Он слишком тонкий. Прочищаю горло и пытаюсь заговорить снова. – Я не знаю. Я не должна быть здесь.

Снова слышится смех. Я смотрю на постеры на стенах, вижу на них лица президентов, под ними напечатаны даты. Урок истории? Старшая школа.

Этот мужчина – учитель – склоняет голову набок, как будто я сморозила какую-то глупость.

– А где еще вы должны быть в тот день, когда вам надо писать тест?

– Я… я не знаю.

– Сядьте, – говорит он. Я не знаю, куда мне идти, если сейчас уйду. Поворачиваюсь и возвращаюсь на место. Девушка в очках поднимает глаза и смотрит на меня, когда я прохожу мимо. И почти так же быстро отводит взгляд.

Как только я сажусь, учитель начинает раздавать тесты. Он ходит между столами и бесцветным монотонным голосом объясняет, какой процент результат этого теста составит от нашей итоговой годовой оценки. Дойдя до моего стола, он останавливается, хмуря брови, так что между ними образуется глубокая складка.

– Не знаю, чего вы пытались добиться. – Он тычет в мой стол толстым указательным пальцем. – Что бы это ни было, мне это надоело. Еще одна выходка, и я отправлю вас к директору. – Он швыряет тест на стол передо мной и идет по ряду дальше.

Я не киваю и вообще ничего не делаю. Я пытаюсь решить, что делать. Объявить всему классу, что я понятия не имею, кто я и где я… или попросить его отойти в сторону и сообщить об этом тихо. Но он сказал, что больше не потерпит моих выходок. Мой взгляд падает на лист бумаги, лежащий передо мной. Остальные уже склонились над своими заданиями, царапая карандашами по бумаге.

Четвертый урок

История

Мистер Далкотт

На листе есть графа для имени. Я должна вписать свое, но я не знаю, как меня зовут. Он назвал меня