Иван Царицын - Незафиксированность

Ничто в природе не боится смерти,

замерзнув, птица падает с ветвей,

ничуть о гибели своей не сожалея!

Дэвид Герберт Лоуренс

– С Альмой может случиться беда! Она утонет или сорвётся со скалы! Мы должны найти Альму, мы обязаны её найти!

Так восклицала Лиза, стоя на туристической тропе. Она сжимала собачий поводок и от растерянности хлопала глазами. Меньше часа назад Альма была рядом. Меньше часа назад маленькое путешествие друзей не предвещало беды. Теперь сумерки окутывали застывший грабовый лес, тишина становилась пугающе глубокой – в горах наступала ночь.

Их было четверо: Оля, Лиза, Кирилл и Антон. Они бродили по лесным тропам и ближе к вечеру вышли к отвесным обрывам. Привал выдался на удобной поляне над пропастью, где взорам путников открывался в молчаливом совершенстве гигантский разлом Большого каньона Крыма.

– Ощущение детской сказки, – промолвила Лиза и тут же, словно её что-то вырвало из настроения созерцания, бросила в сторону обеспокоенный взгляд:

– Альма, ко мне! Да где эта негодница!

Развесёлая такса выскочила из кустов к ногам хозяйки.

– Ты, малышка, пить хочешь? – Лиза мигом извлекла из рюкзака алюминиевое блюдечко и пластиковую бутылку с водой. Альма с наслаждением лакала из блюдечка прохладную родниковую воду, пока девушка поглаживала гладкую шерстку питомицы.

– Пора спускаться в каньон, – Антон, постукивая длинной палкой по камням, наблюдал за друзьями.

– Давай пять минуточек постоим, переоденемся, – кутаясь во флисовую кофту, ответила Оля. – Вечереет, прохладно уже.

– Эх, повезло, что погодка сегодня загляденье, – сказал Кирилл. – А предупреждали – гроза, гроза, да ещё какая! Тьфу на вашу грозу!

Солнце пряталось за вершины гор, чтобы отдать уходящему дню последние всполохи тепла. Отвесные скалы каньона тонули в золотистой пелене заката. Одинокий орёл парил над разломом, и полёт его был и не полётом вовсе, а поэзией, в которой нет ничего лишнего, ничего суетного.

Альма вздрогнула – уловила что-то? Учуяла ли? Такса навострила ушки и помчалась догонять уходящих путников.

Антон, отталкиваясь палкой, скакал по тропе над обрывом, его крепкая фигура мелькала среди можжевельников и грабов, суровое лицо выражало напряжённую задумчивость, в висках поблёскивала седина. Он остановился, перевёл дыхание и оглянулся. Друзья не поспевали за ним. Кирилл пыхтел и то и дело стряхивал со лба слипшиеся от пота и пыли волосы. Оля почти ползла. Лизу и вовсе не было видно за деревьями и кустами. А вот Альма – девочка была уже тут как тут.

– Когда я учился в университете, у нас была традиция вручать походникам значки, – сказал Антон, когда до привала доковыляли Кирилл и Оля. – Мне достался значок «Знаток троп».

– Поэтому ты бегаешь как угорелый? – Оля с трудом опустилась на камень. – Фух, долго ещё? Дайте мне орден «Любитель лавочек».

– Я думаю из нас можно создать лигу таких любителей.

Наконец добралась до стоянки Лиза.

– Лиза! – лукавой улыбкой встретил её Кирилл. – Мы придумали значок для тех, кто всегда идёт последним – «Знаток поп».

Она показала ему язык.

– Нет, не хочу я ваши значки носить, – сказала Оля. – Ни о чём они. Посмотри на Лизу, сейчас как рванёт – и будет нас возле машины ждать.

– Это ранг в нашей тусовке, – ответил Кирилл

– Задумайся: ты даёшь название горе, Ай-Петрий там или Эльбрус, а зачем? Чтобы выразить какую-то особенность горы, но что горе до того как ты её назовёшь? Гора сама по себе не вписывается ни в какие названия, она намного больше…

– Конечно, горы очень большие.

– Ну что ты, Кирюша, не надо так прямолинейно…

Тявкнула Альма, и Антон сказал:

– Вот, даже собачка намекает, что пора идти, – и, помолчав немного, добавил. – Темнеет.

Лиза вскочила, свистнула, подзывая таксу, и поглядела на друзей с шутливым вызовом:

– Мы с Альмой уходим.

Альма покрутила головой, смекая, что обсуждают её собачью особу, рассерженно гавкнула и умчалась за хозяйкой.