Андрей Мансуров - Невероятные приключения Конана-варвара

– Не ждал такого от тебя – напрасно ты качаешь головой, Конан! – желчи в голосе сильно подвыпившего, но вполне ещё адекватного ветерана не услышал бы только повидавший виды и почерневший от времени трактирный стол, уставленный опустошёнными кружками и блюдами, за которым они сидели, – Ты же меня знаешь! Я сам всё это видел! – собеседник Конана еле сдерживал гнев от реакции киммерийца на его рассказ, кисти рук, судорожно вцепившиеся в крышку стола, даже побелели от напряжения. Но варвар поспешил успокоить приятеля:

– Было или не было – тебе, конечно, виднее, Фарссон. А в том, что зрение у тебя отличное, как и память, я уверен! Я же тебя сколько лет знаю! Продолжай! – Конан не хотел говорить другу, что прекрасно знает не только его простую и открытую натуру, но и то, что воображения выдумать такое у того просто не хватило бы! Да и не настолько они ещё пьяны, чтоб травить совсем уж откровенные байки… Но поверить… Хм.

Сердито попыхтев, и поотдувавшись, Фарссон, похоже, решил, что Конан и правда готов услышать продолжение рассказа о невероятных приключениях. Да и кому ещё рассказать про такое, как ни старому товарищу по сражениям и походам! Ведь чего только они не повидали – и обычного, и… Колдовского! И невероятного! Чудесного!

Вот именно этот-то опыт, и бесстрашие в любых ситуациях, и делали их услуги, услуги опытных наёмников – столь щедро оплачиваемыми.

– Ну так вот, Конан. Я клянусь бородой Неграла, что так оно всё и было! И эти твари – пострашней Вендийских тигров! Потому что тех можно убить старой доброй сталью, – ещё сердясь, выпучивший глаза, потный и раскрасневшийся от вина и ужасных воспоминаний Фарссон похлопал себя по рукоятке верного ятагана, – а этих – нет! Не перерубаются их стволы! Они – словно заговорённая кожа! Такие крепкие, как, как… Скала! Как сталь! Нет, не как сталь – они же пружинили… Скорее – как… как невероятные мышцы! Упругие, крепкие! И нападали они подло и коварно – сверху! И с боков! И – все сразу!

И нам, стыдно сказать, пришлось драпать от них во все лопатки! Отбиваясь! И всё равно эти твари схватили Назара!

И сожрали!

И уж поверь: ничего страшнее с человеком случиться не может!

Смерть в пастях чёртовых багрово-красных глоток-ловушек поистине мучительна! Зубы обращены назад – как у гарпунов! Не вырваться! Назар так извивался, так кричал, пока его тело буквально разрывали на части – словно стая вендийских крокодилов! Он, бедняга, так!.. – теперь ветеран заскрежетал зубами, стиснув кулаки так, что снова побелели костяшки пальцев, и на глаза навернулись слёзы. Похоже, снова представил себе мучительную смерть товарища, – Упокой Мирта его несчастную душу… До сих пор у меня в ушах звенят его вопли! А ты знаешь – я не из нервных!..

Конан поспешил уверить друга, что уж в этом-то он не сомневался никогда!

Но сейчас, когда виновники страстей, мучений, и смерти несчастного Назара находились прямо перед ним, Конан невольно вспомнил этот момент из душевного в остальном разговора со старым товарищем по похождениям и набегам на территории и городки Иранистана, Заморы, и Куша, а ныне – капитана стражи Джурассии, маленького султаната на границе с Шемом и Тураном. Вспоминая о друзьях, и походах, что совместных, что личных, они тогда просидели до рассвета, и молодое Карросское вино к рассвету хорошо ударило в голову ветерану.

Ударило оно явно и в другие части тела его старого друга: Конану пришлось волоком, почти на себе, тащить того с первыми лучами солнца по лестнице на второй этаж: к себе в комнату. Варвар посчитал, что после обильных возлияний в честь встречи старому надёжному товарищу не нужно никуда таскаться, пусть даже и в отлично оборудованную и уютную комнату в казарме. А не помешает поспать. Как, впрочем, и ему самому.

Поэтому благородно уступив бесчувственному капитану свою постель, сам Конан постелил тогда на доски пола свой плащ, да и… Прохрапел до обеда!