Сергей Медведев - Неудачницы

Нелли – женщина под пятьдесят, среднего роста, худенькая, с растрепанными светлыми волосами, в белом свитере под горло и черной юбке. В руках у Нелли огромное увеличительное стекло и шапка-ушанка. Рядом с ней стул. На стуле большая черно-белая фотография мужчины с бородой.

Время от времени Нелли надевает шапку, подносит к лицу увеличительное стекло, пытаясь рассмотреть, что же там происходит в зрительном зале.

– Ну, что я вам могу о себе рассказать? Спрашивайте, я отвечу… Как я попала сюда? Не знаю… Они говорят, что я не носила шапок. Отчасти я согласна. Шапок я не носила с молодости… Знаете, в характере у каждого человека бывают загадки. Загадки, которые не объяснишь с точки зрения здравого смысла. Некоторые не пьют кефир. Да? Бывает же, да? Другие с детства не едят перловую кашу. Я тоже не ела перловку…

Помню, мать меня спросила: «Господи, что же мне с тобой делать, кем же ты будешь в старости, если уже сейчас такая капризная? Отличная перловка, может, все-таки съешь?» Я не стала… Нет, не стала… Дело принципа.

С головными уборами тоже в чем-то похоже на перловку…

Да, я никогда не носила головные уборы. Даже в 30-градусный мороз. А зачем? Я мало бывала на свежем воздухе, из дома – к остановке, от остановки – на работу, а потом в обратном направлении. Не успевала замерзнуть. Да и волосы не хотела портить шапками. У меня в молодости были шикарные волосы. Да и сейчас, сами видите, неплохие… Когда они меня доставали, я им говорила, что у меня шапочка-невидимка. Она всегда на голове, просто вы ее не видите. Они спрашивали: «А почему же у тебя тогда уши красные, совсем не греет твоя невидимка?»

Дураки! У меня уши красные от природы. Потому, что у отца были красные. Да еще и большие. Вот, посмотрите на фотографию.

У него красные уши, поверьте. Просто тогда были только черно-белые фотографии. Он был совестливым человеком…

А еще я очень плохо видела. Тем не менее никогда не носила очки. Из принципа. Я не страдала от этого, поверьте. Ну не видишь ты лиц прохожих. Ну и что? Что бы изменилось, если бы я увидела эти рожи? Ничего.

Меня однажды чуть не сбила машина. Тогда мне было уже немного за сорок.

«Куда прешь, слепондя? – закричал на меня мужик – кстати, он был в меховой шапке. – Не видишь, какое здесь интенсивное движение?»

Может, и не видела, ему какое дело? Может, мне казалось, что по центральной улице города движется цирковая процессия – слоны, тигры, лошади. Ему какое дело? Мчащихся машин я действительно не видела. Имею право?

Мужик мне сказал: «Слепондя, очки купи, если не видишь», и что-то добавил. Типа, отвечай потом за меня, а он недавно женился, и у него вся жизнь впереди. А у меня тоже тогда вся жизнь была впереди.

Но очки я все-таки решила купить. Когда года через два попала в больницу с менингитом. Это страшная болезнь. Такие головные боли… Такие боли… В больнице у меня было много свободного времени. И я лежала на кровати, вспоминала, как поцеловалась в первый раз. Как у меня украли первую зарплату. Вспомнила и о том, как меня чуть не сбила машина.

Вылечившись, я отправилась в подземный переход под центральной улицей. В больнице сказали, что там находится лучшая в городе оптика.

В окошке – в переходе – сидела продавщица – тоже в вязаной шапочке. Спросила: «Вам какие очки – защитные или оптические?»

А я ей: «Мне бы какие-нибудь универсальные». Я пошутила, а она подумала, что я – дура. «Универсальные закончились, – говорит. Есть слесарные. В них и металл варить можно».

А зачем мне металл варить? Борщ иногда варю. Точнее, варила. Диетический. Без мяса. Мужу не нравилось, как я готовлю.

«Тогда возьмите увеличительное стекло, – посоветовала продавщица. – Те же очки, только на один глаз».

«Да, это именно то, что мне нужно», – сказала я ей. А чтобы вы сказали на моем месте? – «На один глаз? Я же правильно поняла? Мне большего и не надо. У меня, в принципе, нормальное зрение. Сколько с меня?»