Ханна Хауэлл - Непокорное сердце

Побережье Англии

28 сентября 1066 года

– Мама, мама, Посмотри! Там корабли! Их очень-очень много! Посмотри скорее, мама! Я никогда не видел сразу столько кораблей!

Продолжая громко кричать на бегу, в дом стремглав влетел невысокий восьмилетний мальчуган.

Ведетт замерла в предчувствии чего-то страшного и непоправимого. Взволнованный мальчик подбежал к матери, и она ласково положила руку ему на плечо:

– Успокойся и расскажи, что ты видел. Только вразумительно.

– Корабли. Их очень много, – повторил мальчик, переводя дух. – Это очень большие корабли. На них лошади и люди.

Его круглое лицо раскраснелось, волосы растрепал утренний бриз.

– Даны? – еле выговорила Ведетт севшим от ужаса голосом. Она уже знала ответ: даны обычно совершали свои набеги всего на двух-трех кораблях.

– Нет, мама, – ответил мальчик, высвобождаясь из-под руки матери. – Это не даны. Я видел их флаги. Папа мне показывал такой же. Он говорил, что это флаг Вильгельма Ублюдка и… – Он осекся и вскрикнул, потому что мать больно сжала его ухо.

– Никогда больше не произноси этого слова, Этелред, слышишь? Никогда! Ты меня понял?

– Да, мама, – запинаясь, пробормотал мальчик. На глазах его выступили слезы.

Выругав себя в душе за то, что потеряла самообладание и выплеснула на ребенка свою тревогу и страх, Ведетт прижала Этелреда к груди и нежно погладила его непокорные вихры. Затем, отстранив сына, она метнулась к окну и пристально вгляделась в морскую гладь. Этелред сказал правду. Значит… Господи, у нее нет времени успокаивать ребенка. Надо действовать.

– Мы уезжаем, Этелред. Быстро собери свои вещи. Немедленно. Бери только самое необходимое.

По необычно взволнованному голосу матери мальчик понял: надвигается что-то страшное – и опрометью бросился в свою комнату. Ведетт повернулась к дочери, тоненькой тринадцатилетней девочке, которая, ничего не подозревая, спокойно занималась вышиванием.

– Ты должна сделать то же самое, Аверил. Бери только самые ценные вещи. И самые необходимые.

Аверил медленно выпрямилась, недоуменно глядя на мать. Ведетт легонько подтолкнула девочку к ее комнате:

– Беги, милая. У нас осталось совсем мало времени.

Как бы очнувшись от сна, Аверил вздрогнула и направилась к дверям, а Ведетт поспешила в комнату прислуги, чтобы отдать необходимые распоряжения. Через несколько мгновений один слуга уже мчался в конюшню, чтобы запрячь в повозку лошадей, двое же других начали помогать хозяйке заталкивать все самое необходимое в холщовые мешки, плетеные корзины и прочие емкости, которые можно было найти в доме. Укладывая вещи, леди Ведетт про себя молила Бога сделать так, чтобы ее семья успела бежать из города, захватив с собой как можно больше – ведь, судя по всему, Англию ждут очень тяжелые времена, и надо пережить их во всеоружии.

Они собрались почти мгновенно. Когда в повозку ставили последнюю корзину, сидящий на мешке Этелред испуганно спросил:

– Мама, а где же Ида?

Он хотел было спрыгнуть и побежать на поиски сестры, но Ведетт поспешно схватила сына за воротник.

– Ида сумеет о себе позаботиться, – сказала она, на миг задержав взгляд на дороге, по которой сегодня утром ушла ее старшая дочь.

– Мама, но мы же не можем оставить ее здесь, – побелев словно мел, негромко произнесла Аверил.

– Нам придется это сделать, – с горечью ответила Ведетт. – Посмотрите на берег, дети! – Она показала на несметное полчище кораблей, первые из которых уже входили в пенистые волны прибоя. – Если мы потеряем хоть немного времени на поиски Иды, никто из нас уже не выберется отсюда живым.

Услышав это, слуга хлестнул лошадей, и повозка, скрипя и покачиваясь от тяжести, медленно покатилась вперед. Ведетт обернулась, глядя на дорогу в лес, и чуть слышно прошептала одними губами:

– Да поможет тебе Бог, Ида. Я буду каждый день молиться, чтобы эти холмы, которые ты всегда так любила, дали тебе приют и безопасность.