Ольга Вечная - Неподходящие люди

Я слушаю наше дыхание (с)

В последнее время я перестала нравиться людям. Грубая, замкнутая, спорящая со всеми девчонка, воспринимающая любые советы в штыки еще до того, как дослушаю их до конца. Если дослушаю. Раньше я не была колючей, обстоятельства заставили нарастить броню, обзавестись оружием, будь то острый взгляд или язык. Когда ищешь надежду в глазах тех, от кого зависит не чужая тебе, а точнее – его жизнь, а видишь лишь насмешку или безразличие, по-тихому звереешь. Его жизнь, моя… связали нас, метафорично выражаясь, грубой веревкой, толстой проволокой, если хотите. То еще удовольствие, знаете ли. Мы не желали этого, не стремились, каждый шел собственной дорогой, строил планы. Нам даже знакомиться было не обязательно. Он-то точно проклинает тот день, Ванька мой. А я? Что я? Просто живу, борюсь по-тихому за него, за нашу правду. Просто если и я брошу его… не хочу даже думать о том, чтобы жить в мире, в котором даже я его брошу.

Фу, мерзкий, отвратительный мир. Я сделаю его другим. Разобьюсь в лепешку, но сделаю.

Даже не знаю, какой именно день считать началом падения, потому что далеко не сразу осознала, что лечу в пропасть вниз головой, да еще и со связанными за спиною руками. Скорость набираю постепенно, чернота накладывается слоями, делая светлое серым, а серое – черным. Хорошее тоже помнится, за него и держусь, бережно храню и украдкой, за закрытой дверью, вдыхаю, как подсевшая на счастье дуреха – заветную дозу желаемого удовольствия. Мне дали надежду, Ванька мой дал, а теперь попробуйте отберите.

Пик безысходности, наверное, я почувствовала в тот вечер, когда родные купили дорогущее шампанское, запекли мясо по-французски. Эти бутеры с икрой мне в кошмарах снятся на тарелочке белой, особой, с верхней полки шкафа. «Праздник какой-то, что ли?» – подумала я, заходя на кухню, а родители отмечают, смеются. Темы такие воодушевляющие, дескать, кредит погасим, ремонт сделаем. На море съездим!

На море всем вместе? Шутите, что ли. Не то чтобы наша семья стояла на пороге нищеты, просто обычно находились дела поважнее: некогда, лишние траты, обойтись можно. Кто-то умеет деньги делать из воздуха, а кто-то зарабатывать. Вторые считают, что первые – воры и бандиты, первым до вторых вообще нет дела. Но кто-то же должен стоять у станка и учить детей, вот мы как раз относимся ко второй категории людей. И тут вдруг – ремонт, поездка! Причем одновременно.

– Папу повысили? – маловероятно, поэтому спрашиваю с замиранием сердца. В этот день мне очень нужны были хорошие новости, я села за стол и запихала бутер с чертовой икрой в рот целиком, принялась усердно жевать. Устала на работе, едва на ногах стою, а тут горячий ужин, настроение хорошее. Класс!

– Юля, есть разговор важный, – строго говорит отец, но глаза горят, улыбка то и дело рисуется на губах. – Прожуй хорошенько. Ну же, не торопись, – ласково говорит, любовно даже. А мне и невдомек, что это меня повысили, вернее, подарками задарили. И что не я на родителей гляжу в ожидании чуда, а они на меня.

Как на выигрыш в лотерее.

Младшая сестра Люська выбегает из нашей с ней комнаты, хватает меня за руку и тащит за собой. Она все еще не переоделась в домашнее, может, гости у нас были и недавно ушли? Начинаю подозревать неладное.

– Юль, ты только посмотри, что дядя принес! – вопит она.

– Да подожди, я поем… Эй, мелкая, папа хочет поговорить… – но ей по барабану, тащит и хоть убейся – но встань и топай следом. А в комнате, которую мы с ней делим на двоих, на стареньком столе стоит совершенно новый ноутбук. Серебристый, красивый. А на кровати валяются коробки с айпадами и прочей яблочной техникой.

– Откуда? – спрашиваю пораженно. Здесь столько всего, что нам всей семьей полгода вкалывать, перебиваясь с хлеба на воду. А когда мне сообщают откуда, мир начинает рушиться, колени становятся мягкими, а сердце разгоняется так быстро, что становится дурно. Воздуха мало. А еще тошно от того, что ставят перед подобным выбором. Эти же люди меня воспитывали, а теперь удивляются реакции. Не так воспитывали, не подлой ведь!