Андрей Торопов - Неотложка

Синяя «Лада» впереди вдруг резко сбросила скорость, и Вадим резко крутанул руль, в последнюю секунду избежав столкновения. Вслух он лишь чертыхнулся, но про себя, уже в не первый раз за сегодня, обматерил внезапно заболевшего водителя. А вспоминая, как тот накануне смаковал в курилке предстоящую пьянку с бывшими сослуживцами, Вадим отлично понимал характер его заболевания и от этого злился ещё сильнее. И кто вообще придумал, что врач может управлять автомобилем скорой помощи? Словно ему от своей работы стресса мало.

– Новый вызов, – сообщила ему в затылок Тамара. – В Сергиев Посад придётся скататься.

– Это же не наш участок, – удивился Вадим, – да и смена почти закончилась.

– У них машин не хватает сегодня, а мы близко. Давай быстрее, там ребёнок задыхается.

Такие случаи Вадим особенно не любил. Большинство вызовов происходило из-за чрезмерно тревожных родителей, чьё чадо повело себя «странно» или просто рыдало пару часов фиолетовым плачем. Потом по популярности шли механические травмы, обычно вызванные падением ребёнка. А вот причиной асфиксии могло быть что угодно: от постороннего предмета в горле до ложного крупа. А ведь диагноз надо будет ставить быстро. Если доехать успеют, конечно.

Вбивая адрес в навигатор и в сотый раз кляня себя за то, что перешёл из стационара в скорую, Вадим включил сирену и утопил педаль газа чуть глубже, чем позволяла его зона комфорта. Уже через девять минут, поворачивая к одноэтажному частному дому, он засомневался, что адрес был правильный. Дом выглядел не то чтобы совсем заброшенным, но и на жилой походил как-то слабо. Облупившаяся краска и поросший сорняками двор создавали общее впечатление неухоженности, но главной деталью, превращавшей дом в «заброшку», были плотно закрытые деревянные ставни на окнах, одно из которых было попросту заколочено.

Однако ещё до того, как он заглушил двигатель, дверь дома распахнулась, и на крыльцо буквально выбежала приземистая, плотно сбитая женщина. На вид ей было чуть больше сорока, а треть её простоватого круглого лица покрывало пигментное пятно, начисто лишая хозяйку шанса на хоть какую-то харизматичность.

Все эти детали Вадим отмечал походя, про себя, забирая из машины чемоданчик с реанимационным оборудованием. Внешность женщины его совершенно не интересовала; важно было, в каком психологическом состоянии она сейчас находится. А по косвенным признакам он видел, что мать ребёнка, если это была она, балансирует на грани нервного срыва.

– Слава богу, наконец-то! – надрывные интонации в её высоком голосе ещё сильнее убедили в этом Вадима. – Проходите скорее… Я – Лариса, мать Лёшечки.

Уже отойдя от машины, Вадим вспомнил, что оставил мобильный телефон на зарядке, но решил не возвращаться. Неизвестно, сколько у них было времени, а для срочного звонка, если он вдруг понадобиться, телефон был у Тамары.

Женщина торопливо вбежала на крыльцо. Вадим ожидал, что она посеменит и дальше, прямиком к ребёнку, но Лариса остановилась в прихожей и, пропустив их, заперла входную дверь на ключ. Поступок был неожиданным, но то, что люди порой ведут себя неадекватно в состоянии стресса, для Вадима сюрпризом не стало. Да и привычка – вещь упорная.

Внутри дом выглядел даже хуже, чем снаружи. Выцветшие, местами подранные обои, облупившаяся краска на межкомнатных дверях, подрагивающий свет люминесцентных ламп, которые находились на последнем издыхании. Слушая скрип половиц под ногами, Вадиму хотелось идти медленнее на случай, если одна из них вдруг провалиться под его ботинком.

Проходная комната с ребёнком мало чем отличалась от остального интерьера, но, войдя туда, Вадим немедленно ощутил какой-то внутренний диссонанс. Что-то подобное он испытал совсем недавно, когда оказался на свидании с женщиной, чьё вполне привлекательное лицо имело ярко выраженную асимметрию. Причину своего дискомфорта он осознал довольно быстро: комната была слишком большой для детской – метров двадцать, может, и больше. И в скудно обставленном прабабушкиной мебелью помещении неестественно ярко выделялась новенькая импортная кроватка, смотревшаяся здесь так же уместно, как царский трон на конюшне. Судя по тому, как жила Лариса, подобную покупку она могла себе позволить разве что в кредит или потратив на неё львиную часть сбережений, если они у неё вообще были. Похоже, что ребёнок был у матери главным жизненным приоритетом.