Валентин Солоухин - Неизмерима истина земли
© Солоухин В. А., 2011
Мы знаем: есть эталон красоты, веса, плодородия почвы. Но имеется ли мера, по которой можно судить о разумности наших действий? Предлагаемая читателю по сути дела стихотворная эпопея известного писателя и поэта Валентина Солоухина «Неизмерима истина земли», похоже, даёт ответ на этот нелёгкий вопрос. Всё, что мы делаем, к чему стремимся, всё выверяется на одних весах, накладывается на один эталон, имя которому – природа.
Сгорая от восторга, пишет поэт о её красоте и величии, божественном воздействии на человека, воспевает гармонию человеческих душ, душ рабочих людей, слияние с божественным мирозданием которых естественно, неразделимо. И изнывает от боли сердце поэта, когда в мире – природе «празднует чёрное зло».
Подобно Антону Павловичу Чехову, Валентин Солоухин призывает всех нас, как перед Богом и Красотой, перед природой смириться, ибо, как ни лукавь, что ни придумывай, но лишь по состоянию природы, столь поруганной и истерзанной ныне, можно определить не только здоровье человека, но и достоверно судить о его морали, культуре, способах хозяйствования.
«Мать-природа, прости наши души!» – этот клич поэта, как покаяние, как набатный колокол, не может оставить нас равнодушными, пронзая зачерствевшие сердца, он подвигает нас к соучастию с Богом, Её величеством природой.
Проснуться затемно, когда заря играет
На горизонте лентой золотой.
Спокойно полог звёздный убывает,
Ночная темень зреет синевой.
Выходишь в сад – там зацвели сирени,
От запаха шалеют соловьи —
Такие трели, что под грушей тени
Как будто шепчут вам слова любви.
Луна их слышит, но румянец тает,
Пора ей уходить за горизонт.
Заря всё шире, шире – рассветает,
День разгулялся – в этом весь резон.
Проснуться рано, значит, день рожденья
Запомнить, как начало бытия,
Возможно, в нём частица утвержденья,
Похожая на песню соловья.
Часть I. Поёт от восторга душа
1. Слышу я рассыпчатые трели
Утро белое, как лебедь,
На луга и на поля
Выплывало.
Солнце следом
Золотило тополя.
Утро густо голубело,
До прозрачного стекла,
А туман катился бегло
За околицу села…
Дальше за реку, где лодка,
Где от сумерек серо —
И лежал, как будто соткан
В кисею под серебро.
Весенний вечер фиолетов,
Как первосортное сукно.
Луну слегка качнуло ветром,
Плеснуло светом на окно.
С небес вовсю смотрели звёзды
На говорливые ручьи,
А мягкий воздух, тёплый воздух,
Как дух от избяной печи.
Скворцы ещё не прилетели.
Скворечни новые пусты.
Быть может, что в конце недели
Подарят трели с высоты.
Весенний вечер фиолетов,
Ручьёв бурчание у рек.
Конец зиме.
И вновь отмечен
Наивным счастьем человек.
Март, закутываясь в дрёму,
День последний погасил.
По карнизу вокруг дома
Лёд узористый красив.
Не слыхать капели звона,
Не видать в избе огня,
Притаилася ворона
На раките у плетня.
Завтра солнышко апреля
Из сосулек выжмет сок,
Не закончится неделя —
Ледохода выйдет срок.
Затемнеет по сугревам
Над обрывом крутизна,
Зяблик радостным напевом
Будет рюмить допоздна.
А в ночи по звёздам тени
Перелётных птиц скользнут.
Ветерок густой весенний
Проторит апрелю путь.
А снег, как белая роса,
Как кисея, как пыль крахмала,
Зима прощально разбросала
И на луга, и на леса.
Заря не розово-багряна,
А до янтарности густа,
Что цвет калинова куста,
Пробила пелену тумана.
Прощался март последним днём…
А что там по лугу катится?..
То солнце красною лисицей
Торопится за окоём.
А. Гапонову
Ещё над Зушей пролетают гуси,
Их крик тревожный,
Словно звон струны
Из тех веков, когда звучали гусли
И со стремниной спорили челны.
Ещё над Зушей вздрагивают всплески —
Играет рыба утром у куги.
Кроншнепа можно встретить в перелеске,
Увидеть лося – жителя тайги.
Но реже, тише песни жаворонка,
Почти не встретить юркого скворца,
Когда-то облюбована воронка,
Осталась без погоныша-жильца.
Ещё над Зушей пролетают гуси,
Камыш сторожко ловит луч зари.
Красуются на ветке,
Словно бусы,